11 февраля 2022 г.
Дмитрий Кох не просто владеет ИТ-бизнесом с командой более 100 человек, а активно вовлечен во все процессы, от разработки продуктов до тимбилдинга. Основанная им в 2012 году компания ISS («Интеллектуальные социальные системы») развивает собственные ИТ-продукты и занимается заказной продуктовой разработкой в сфере систем цифровой коммуникации и транспортных проектов (один из них — официальное приложение пассажира Москвы «Московский транспорт»).
А еще он совершает
Мы расспросили ИТ-бизнесмена и автора вирусных снимков белых медведей в заброшенном чукотском поселке о том, как ему удается сочетать два главных увлечения своей жизни, как собрать команду и выстроить процессы, чтобы это было возможным, как он сделал лучшие в своей жизни фото и как подобраться к морскому леопарду, если вам это очень нужно.
CRN/RE: Свой ИТ-бизнес плюс большой творческий проект — это то, к чему вы шли целенаправленно?
Дмитрий Кох: На самом деле, я никогда не хотел быть предпринимателем. Но всегда занимался тем, что мне по сердцу. И моя компания началась не с желания заработать, а с идеи, которая была близка мне и моим единомышленникам. До сих пор наша цель — не получение максимальной прибыли: в первую очередь мы хотим делать проекты, которые нам близки, с людьми, которые разделяют наши ценности, и в атмосфере, которую не хочется покидать. А потом уже деньги.
Все направления ИТ, которыми мы занимаемся, вышли из жизни — то есть из личных трудностей и потребностей. Например, проект «Сердитый гражданин», с которого началась наша экспертиза в сфере цифровых коммуникаций, возник после того, как я столкнулся с незаконной стройкой у себя во дворе. Я понял, что нам не хватает цифровых инструментов, чтобы доносить такую информацию до нужных инстанций. И мы разработали платформу обратной связи, с помощью которой граждане и госорганы, а впоследствии бизнес и его клиенты могли бы эффективно общаться друг с другом и оперативно решать проблемы, будь то яма на дороге у дома или недоставленный товар.
«Паркоматика» — изначально сервис по автоматизации оплаты парковки, а теперь комплексный продукт по управлению автопарками и менеджменту автомобильных платежей — родился, когда мне и коллегам надоело получать штрафы за парковку.
Я очень ценю наши проекты, имеющие социальную ценность — то есть реально делающие жизнь немножко лучше. Например, платформа для волонтеров и волонтерских организаций Dobro.ru — в настоящий момент самый крупный в стране портал для добрых дел. Там сейчас зарегистрировано более 3 000 000 человек.
Сервис Онлайнинспекция.рф помогает работникам по всей России, чьи права были нарушены, а Забизнес.рф — платформа для предпринимателей, на которых оказывается давление со стороны правоохранительных органов.
CRN/RE: А чем вам интересны транспортные проекты?
Д. К.: Мы уже уверенно чувствовали себя в области создания систем цифровой коммуникации, когда занялись транспортными проектами. И быстро поняли, что транспорт, пассажирский опыт — тоже форма общения, а еще — важная и отнюдь не маленькая часть нашей жизни. Команде ISS было интересно разбираться в том, как сделать ее не только комфортной, но и наполненной смыслом.
Поэтому нам оказалась очень близка концепция MaaS — мобильность как услуга. Сейчас ей руководствуются в развитии своих транспортных систем самые передовые города мира, в том числе Москва.
В основе MaaS лежит идея объединения всех видов транспорта в единую инфраструктуру, возможность легко бронировать и оплачивать поездки. ISS занимается технической реализацией этой концепции, в частности, мы разработали по заказу Дептранса MaaS-приложение «Московский транспорт», подключаем к нему новых партнеров, развиваем новые сервисы.
Хочется отдельно упомянуть про сервис bus on demand, «автобус по запросу». Это нечто среднее между такси и рейсовым автобусом, но дешевле, чем первое, удобней второго, а еще — экономически выгоднее для районов с рассредоточенным населением. Сервис запущен в Новой Москве на базе «Московского транспорта», и это первый кейс в России. Мы довольно оперативно разработали его программную часть и встроили в приложение.
CRN/RE: Как у вас появилось увлечение wildlife-фотографией?
Д. К.: Давным-давно, будучи ребенком, я ходил на зоологический кружок. Я был очень погружен в эту тему, читал много книг, энциклопедий, Даррелла... Дети вообще близки к природе, они больше чувствуют связь с ней.
Я выступал на разных олимпиадах, и однажды после моего доклада сам Николай Дроздов сказал: «Дмитрий, вы далеко пойдете». Мне было тогда десять лет. Но пошел я куда-то не туда. И когда я уже управлял своей компанией, меня не оставляло чувство какой-то пустоты. Есть любимое занятие, есть семья, но не хватает чего-то, что наполняло бы жизнь энергией и радостью.
И эти энергия и радость появились, когда 5 лет назад я взял фотоаппарат, и меня сбросили с лодки к кашалотам. Это случилось на Азорских островах — я с детства мечтал поехать туда и увидеть китов под водой. Кашалоты вышли на меня, и в этот момент я ощутил невероятный восторг, сердце билось будто 200 ударов в секунду. Я поднырнул и сделал кадр, который потом выиграл в конкурсе «Золотая черепаха». А ведь это был один из моих первых серьезных снимков. Чистая удача новичка.
И всё, подводная съемка меня поглотила: я стал путешествовать, покупать сложную технику, изучать. Я не ставлю себе задачу побеждать в конкурсах, набирать миллионы лайков в Instagram — возможно, когда-то мне этого хотелось, но сейчас точно нет. Я занимаюсь этим ради того чувства жизни, когда сижу на борту, а через 3 секунды нырну к китам.
CRN/RE: Как часто вы путешествуете?
Д. К.: Я совершаю
Например, королевство Тонга в октябре — горбатые киты в прозрачной воде. Полосатые марлины в Мексике в ноябре. Синие киты на Шри-Ланке в апреле. Гон оленя в средней полосе России в сентябре. Морской леопард в Антарктиде в феврале и так далее. Есть очень большой список мест, куда мне необходимо съездить до конца жизни. А если откладывать такие поездки — то как минимум на год.
CRN/RE: Какая экспедиция была самой запоминающейся?
Д. К.: Наверное, в Антарктиду, где меня чуть не покусал морской леопард — крупный и крайне агрессивный тюлень. Известен даже смертельный случай, когда он схватил исследовательницу, и та погибла. И вообще, когда имеешь дело с морским леопардом, всегда ощущаешь опасность: он пытается нападать на лодку, преследовать вас и так далее.
Чтобы сфотографировать такого зверя, нужно «попасть» в его расположение духа. Морские леопарды спят, охотятся, дерутся, но иногда они сами хотят с тобой повзаимодействовать. Мы искали такого 3 недели. И тогда к нему можно подобраться в упор!
Чем меньше воды между объектом и объективом, тем лучше снимок — так что это главная задача подводного фотографа. Найдя подходящего леопарда, мы 40 минут играли с ним. Вначале он был расслаблен, пускал пузырики из носа, пытался тыкаться носом в фотоаппарат. А потом, совсем как ребенок, который слишком долго играл или смотрел мультики, он перевозбудился. Начал заводиться, резко вести себя... Мы еле успели залезть на лодку, я был последним. Леопард носился подо мной, пока я судорожно расстегивал дайв-снаряжение и думал: «Схватит или не схватит?» Но меня успели вытащить из воды, мы стартанули, и он быстро отстал.
Последняя поездка на Чукотку тоже была космическая. Целью был остров Врангеля, топовое место, куда снимать полярных медведей съезжаются со всего мира. Но там их почти не оказалось! Зато по пути мы высадились на крошечный остров Колючин, где обнаружили порядка 50 особей. Медведи «заселили» заброшенные домики, где я их активно фотографировал, и знающие люди сказали, что никогда не видели их на Колючине в таком количестве.
CRN/RE: Выходит, что лучшие снимки получаются благодаря случайности?
Д. К.: Вовсе нет. Время от времени происходят уникальные моменты, которые нужно поймать — они только кажутся случайными. При должном усердии с ними сталкиваешься регулярно.
Приведу еще пример. В Норвегии произошел такой уникальный случай: мы неделю безрезультатно искали касаток. И вдруг на рыболовном корабле сломался механизм для поднятия сетки с селедкой. Благодаря этому множество касаток сплылось на пиршество! Они кружили вокруг корабля, ели селедку, а мы ныряли и снимали их. Это было невероятно. Такие события нельзя предсказать, но ты удивительным образом оказываешься в нужном месте в нужное время. Периодически.
CRN/RE: Фотография — это исключительно хобби? Или она приносит доходы?
Д. К.: Это не мой основной заработок, но да — я продаю авторские принты своих фотографий с автографами. В какой-то момент стали поступать запросы, и я открыл на своем сайте небольшой магазинчик.
CRN/RE: А насколько сложно сочетать такое вовлекающее, высокозатратное по всем ресурсам хобби с управлением компанией?
Д. К.: С одной стороны, не могу сказать, что это просто. Всегда приходится чем-то жертвовать, искать компромиссы. С другой, в моей жизни нет такой вещи как выгорание, о котором сейчас все говорят. Съемка стопроцентно заряжает мою эмоциональную «батарейку», дает огромный запас энергии.
Конечно, чтобы совмещать работу и фотографию, нужно определенным образом выстраивать процессы и окружать себя правильными людьми. Только тогда система сможет работать без тебя, по крайней мере, частично. Поэтому ISS строится на принципах ответственности, самодостаточности, культуре принятия решений и так далее. Сейчас я точно знаю: если уеду на месяц и выключу телефон, глобально никаких проблем не будет. Потому что останутся люди, на которых могу полностью положиться, и которым, возможно, я не особо и нужен.
CRN/RE: Как вам удалось собрать такую слаженную команду?
Д. К.: Дело даже не в том, чтобы собрать. Если человек хороший, профессионал и ты его нанял — это еще полдела. Тебе нужно самому научиться отдавать, предоставлять ему полноту принятия решений, чтобы он хорошо понимал, чем и зачем занимается. Когда-то давно я был агрессивным микро-менеджером, который постоянно дергал людей, контролировал, считая, что если одно не проверить, все пойдет не так. И так бывает, когда не проверишь — и ничего не будет. Но если ты не дашь человеку права на ошибку, если не пойдешь на этот риск, то так и будешь целыми днями его проверять, а он не будет двигаться в сторону самодостаточности и стремиться к развитию своего блока. Поэтому надо учиться делегировать ответственность, в хорошем смысле забывать о людях.
Ответственность мотивирует. Но не только она. И не только деньги. Прежде всего, людям нужно заниматься тем, что им интересно. Должно быть видно, что человек горит своей задачей. С другой стороны, он должен чувствовать свой успех и свое развитие. Если сотрудник хорошо справляется, мы, конечно же, говорим ему, что он молодец, всячески поощряем. А еще отлично мотивирует атмосфера в компании. Мы за этим очень внимательно следим: людям у нас должно быть хорошо.
Конечно, как и всем в нашей области, нам периодически приходится работать «в огне» и вписываться в жесткие дедлайны. Тем более что часть наших сервисов связаны с офлайн-событиями, а они не будут ждать, пока мы дотестим какой-то новый сервис. Но куда легче это переносится в слаженно работающей команде, где люди умеют эффективно взаимодействовать, распределять нагрузку, оперативно давать друг другу фидбек, да и просто поддерживать. То есть снова — атмосфера и корпоративная культура очень выручают в стрессовых ситуациях.
CRN/RE: И напоследок — поделитесь, пожалуйста, планами: чего вам хочется добиться в плане развития проектов ISS и какой будет ваша следующая фото-экспедиция?
Д. К.: Долго рассказывать о планах и стратегии можно по каждому из наших проектов. Но если говорить в общем, ISS продолжает смещать фокус на продуктовый контур. В плане бизнес-стратегии мы намерены осваивать зарубежный рынок и уже пробуем себя в крупных международных проектах.
Что же касается экспедиций, то в апреле я собираюсь снимать подо льдом Байкальскую нерпу, а в июле мы с друзьями готовим уникальный проект по подводной съемке моржей в Ненецком заповеднике.
Источник: crn.ru
