Удастся ли «оттолкнуться от дна»?

Уходящий 2016 г., как и ожидалось, выдался тяжелым. Впрочем, если не предъявлять к этому високосному году неоправданных «завышенных ожиданий», его можно считать вполне «стабильным». Просто еще один этап «новой реальности», или, по выражению некоторых экспертов, — «новой нормальности».

Конечно, начало года заставило всех серьезно понервничать — в конце января из-за падения цены на нефть произошел неожиданный и резкий обвал рубля, курс доллара на Московской бирже перевалил за 85 руб. Это в очередной раз заставило экстренно перекраивать федеральный бюджет, который был сверстан исходя из ожидавшейся стоимости нефти в 50 долл. за баррель. Бюджетные расходы были урезаны, как минимум, на 10%. А средняя зарплата в России, в пересчете на доллары, к февралю стала ниже, чем в Китае.

К счастью, паника продолжалась недолго. Весной валютный курс стабилизировался на «привычном» уровне 2015 г. и практически весь оставшийся год колебался вокруг отметки 65 руб. за доллар. В этом плане рубль можно считать вполне стабильной валютой, на которую, вопреки предсказаниям пессимистов, практически не оказывали влияния внешние и внутренние факторы — ни предсказуемые итоги выборов в Госдуму, ни непредсказуемые результаты выборов президента США, ни арест главы Минэкономразвития...

Тем не менее спад в экономике продолжается, несмотря на то, что на протяжении года с самых высоких трибун не раз утверждалось, что «дно уже пройдено». Впрочем, темпы снижения существенно замедлились. Если по итогам 2015 г. ВВП сократился на 3,7%, то, по данным Росстата, в I квартале текущего года — уже на 1,2%, во II квартале — на 0,6%, а в III квартале — на 0,4% (по сравнению с аналогичными периодами прошлого года). Таким образом, падение российской экономики продолжается седьмой квартал подряд. За девять месяцев 2016 г., по расчетам Минэкономразвития, экономика России стала меньше на 0,7%, а в целом по итогам года чиновники ожидают снижения ВВП на 0,5–0,6%.

Значительно замедлилась и инфляция. По данным Росстата, за январь — октябрь 2016 г. она составила 4,5% (за тот же период прошлого года — 11,2%). Если в целом по итогам 2015 г. инфляция достигла 12,9%, то в послании Федеральному Cобранию президент Владимир Путин выразил надежду, что в этом году «она не поднимется выше 6%, будет примерно 5,8%». Если эти надежды сбудутся, то официальная инфляция в нынешнем году достигнет исторического минимума (ранее самый низкий ее уровень фиксировался в 2011 г. — 6,1%).

Несмотря на это, реальные доходы россиян продолжают снижаться. Они непрерывно сокращаются на протяжении двух лет, последний раз их прирост (в годовом исчислении) был отмечен в октябре 2014 г. А в III квартале 2016 г., по оценке экспертов Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС, было зафиксировано рекордное с 1999 г. квартальное сокращение доходов — на 6,1% (по сравнению с тем же кварталом 2015 г.). В целом за январь — октябрь 2016 г. они уменьшились на 5,3% по сравнению с тем же периодом прошлого года.

Снижение доходов провоцирует ослабление спроса и устойчивое падение розничных продаж. По данным Росстата, за три квартала 2016 г. оборот розничной торговли сократился на 5,4% (по сравнению с тем же периодом прошлого года), а за два года в сопоставимых ценах упал на 13,9% (сентябрь 2016 г. к сентябрю 2014 г.), продовольственных товаров продано на 13,6% меньше, непродовольственных — на 14,2%.

Тенденция к снижению спроса свидетельствует об отсутствии ожиданий «на лучшее будущее». Как отмечают эксперты НИУ ВШЭ, россияне адаптировались к негативной ситуации, в какой-то мере свыклись с ней и перешли на «оборонительную модель потребления».

Бизнес тем временем продолжает держать «инвестиционную паузу». В основной капитал, по данным Росстата, за первые три квартала инвестировано на 2,3% меньше (по сравнению с тем же периодом прошлого года), правда, темпы снижения замедляются — в 2015 г. объем инвестиций упал на 8,4%. Негативный тренд в инвестиционной активности продолжается со второй половины 2013 г. и отражает фундаментальные проблемы экономики.

Во многом всё это обусловлено жесткой кредитной политикой Центробанка, добивающегося снижения инфляции до 4% к концу следующего года. В сентябре ключевая ставка была понижена всего на 0,5%, и на фоне текущей инфляции ее уровень продолжает оставаться слишком высоким — 10%. Рассчитывать на ее дальнейшее снижение стоит не ранее I–II квартала 2017 г.

«Паники стало меньше»

Многие из опрошенных игроков ИТ-рынка оценивают ситуацию в экономике как стагнацию. При этом некоторые говорят об определенной стабилизации, дающей повод для «осторожного оптимизма», вместе с тем подчеркивая, что в целом ситуация остается крайне неопределенной.

По словам Александра Киреева, генерального директора компании Landata, в конце 2016 г. российская экономика по-прежнему находится «в состоянии тревожного ожидания»: «Определенности больше не стало, но стало меньше паники. Предприятия и экономика в целом постепенно привыкают жить в условиях неопределенности, и это уже не вызывает „нервного тика“».

По мнению Дмитрия Ведева, директора по маркетингу ГК «АйТи», ситуацию можно описать фразой «от кризиса — к стагнации»: «Действительно, острая фаза кризиса последних двух лет, выражавшаяся в заметном падении экономики, девальвации национальной валюты, финансовом кризисе, отступила, и мы просто учимся жить в новом состоянии, с новым уровнем обменного курса рубля, динамикой ВВП „около нуля“ и пр. В то же время сам факт стабилизации, пусть и на новом уровне, — это положительный сигнал для всех рынков, в том числе и ИТ».

Николай Дмитриев, президент российского подразделения Konica Minolta (Business Solutions), отмечает «незначительное оживление на ряде рынков, связанное в первую очередь с некоторым подъемом несырьевого экспорта»: «Более-менее стабилизировавшиеся цены на углеводороды также дали возможность немного „отойти“ от шоков 2014–2015 гг. Сейчас можно сказать, что российская экономика адаптировалась к существующим реалиям и в целом чувствует себя неплохо».

«Состояние экономики — стагнация, оптимистически настроенные эксперты-экономисты оценивают его как „застой“, — говорит Владимир Пискунов, вице-президент по коммерческой деятельности компании „Аквариус“. — Нам надо принимать состояние таким, какое оно есть, и продолжать работать с учетом сложившейся ситуации. Какие бы тренды ни присутствовали в экономике, чтобы с ней ни происходило, потребности в ИТ остаются, и задача „Аквариуса“ — удовлетворять имеющийся спрос».

«Денег стало меньше, деньги стали даваться труднее, но агрессивная среда в каком-то смысле предоставляет даже больше возможностей для роста и развития бизнеса», — считает Алексей Тимашов, генеральный директор компании AXELOT.

«Говоря о ситуации в российской экономике, мне нагляднее оценивать ее по спросу со стороны заказчиков на ИТ-услуги и оборудование, — отмечает Андрей Филатов, генеральный директор IBM в России и СНГ. — Этот спрос, безусловно, сохраняется, однако экономическая обстановка вынуждает заказчиков переходить на наиболее эффективные решения, которые позволяют получать быструю отдачу. Следовательно, вперед выходят аналитика, а также платформы и решения как сервисы».

Михаил Прибочий, генеральный директор компании Axoft, считает, что на данный момент можно говорить об относительной стабилизации ситуации: «Резкие скачки курсов валют прекратились, а следовательно, прекратились и колебания цен. Эта „передышка“ дала возможность бизнесу приспособиться к новым условиям. Многие компании ждут 2017 г. со сдержанным оптимизмом, основания для которого есть: данные Всемирного банка и Минэкономразвития говорят о снижении падения ВВП в 2016 г. в среднем на 1%, в 2017 г. ожидается его небольшой прирост».

По словам Георгия Козелецкого, вице-президента компании OCS Distribution, «наблюдается оживление рынка, которое может кое-кого и обмануть»: «Но на самом деле глобально ситуация тревожная — темно и непонятно, в какой стороне выход. И направление общего движения пока неясно».

«В российской экономике продолжается период затяжной стагнации, об этом уже как минимум два года говорят эксперты. Их прогнозы варьируются от пессимистичных до нейтральных, при этом часть из них полагает, что падение экономики приостановлено и возможен даже незначительный рост, — говорит Дмитрий Иванников, генеральный директор компании Treolan. — Я думаю, что в ближайшее время никакого восстановления точно не будет и, скорее всего, еще несколько лет экономика нашей страны останется в состоянии неопределенности».

«Уже как-то тягостно говорить на эту тему, потому что обсуждаем мы ее давно и регулярно, хочется верить, что это один из признаков того, что к новой экономической реальности мы практически привыкли и почти научились в ней работать, — считает Тимур Алтышев, руководитель департамента по работе с партнерами подразделения IT Division компании Schneider Electric. — Судя по последним событиям в мире, конец 2016 г. не будет скучным, и это, похоже, становится традицией для последних и первых месяцев года. Оценки и прогнозы оставим экспертам, но морально готовимся к значительным колебаниям курсов валют и динамики спроса».

Факторы и условия

Какие макроэкономические факторы и «условия среды», по мнению игроков, наиболее негативно отразились на ИТ-рынке?

«Факторы и условия среды одинаковы и для ИТ-рынка, и для других, и они связаны с последствиями кризиса: с санкциями, с низкой доступностью финансов при их дороговизне, с потерей инвестиционной привлекательности многих отраслей, с изменениями приоритетов, с различными рисками и т. д.», — считает Владимир Пискунов.

Сложно не согласиться с Ириной Кривенковой, директором управления сервисов группы компаний Softline, которая называет общую экономическую нестабильность главным фактором, продолжающим оказывать давление на ИТ-рынок: «Поскольку неблагоприятная ситуация консервируется, у компаний-заказчиков объемы ресурсов не увеличились, и требования к рискам они также не снизили. Владельцы бизнеса, генеральные и финансовые директора, хотят четкой привязки вложений к бизнес-результатам». По ее словам, «в контексте такой ситуации дальнейшее развитие получает тренд перехода всех ИТ в сервисную модель»: «По этой модели используются как ПО, так и оборудование. Для заказчиков сервисная модель в нынешней экономической ситуации — практически единственный способ запустить новый, важный для бизнеса ИТ-проект без повышенных рисков».

«Мы по-прежнему ощущаем снижение платежеспособности заказчиков в силу скачка курса национальной валюты, который произошел два года назад», — говорит Андрей Филатов.

А по оценке Дмитрия Ведева, «бизнес и госуправление приспосабливаются к новым условиям, переходят от совсем краткосрочного, ситуативного планирования к выстраиванию стратегии и тактики действий на более дальнюю перспективу». «Именно отсутствие понимания перспектив хотя бы на год, на мой взгляд, и было главным негативным фактором для ИТ-рынка в 2016 г., — добавляет он. — И именно стабилизацией и возвратом к перспективному планированию в ИТ второе полугодие года разительно отличается от первого».

Алексей Бурочкин, директор по маркетингу российского офиса Eaton, отмечает, что последние два года наш ИТ-рынок «находится под влиянием внешних макроэкономических факторов и нестабильного курса валют»: «Инфляция и снижение уровня доходов ударили по покупательной способности населения, поэтому оборудование стали приобретать реже. Многие проекты, в которых используются, к примеру, мощные ИБП, сегодня замораживаются, сократилось их финансирование. В целом ИТ-рынок находится в условиях стагнации. Его оздоровление начнется тогда, когда компании обретут уверенность и станут вкладывать средства в развитие ИТ-инфраструктуры».

«Для Konica Minolta основными негативными факторами стали нестабильный курс рубля, снижение потребительского спроса и замораживание многих ИТ-проектов, — говорит Николай Дмитриев. — Кризисная ситуация потребовала от нас большей гибкости как в части ценообразования, так и в области предоставляемых услуг. Тем не менее сейчас мы фиксируем рост интереса к ИТ-аутсорсингу, то есть к инструментам оптимизации расходов компаний на ИТ».

Дмитрий Иванников подчеркивает, что макроэкономические факторы, влияющие на развитие рынков, остались прежними: низкая цена на нефть, отраслевые санкции, высокие темпы сокращения ВВП, постепенное падение потребительского спроса, сокращение бюджетов и нестабильный курс рубля: «ИТ-рынок оказался наиболее чувствительным к подобным колебаниям и, как никакие другие рынки, среагировал на глобальные экономические и финансовые потрясения. Не первый год он падает. В 2016 г., по разным оценкам, отрасль „просела“ на 10–20%. Помимо макроэкономических и геополитических факторов причины все те же: сокращение бюджетов, уход части игроков, изменение моделей потребления ИТ-продуктов и услуг». Вместе с тем он видит несколько объективных факторов, которые дают надежду на некое «оживление»: «Один из них — обновление заказчиками парка компьютерной техники, учитывая, что в последний раз оно проходило пять-шесть лет назад и носило масштабный характер. Это как раз тот срок, за который компьютер полностью изнашивается, особенно в условиях эксплуатации в бизнес-среде».

«Спираль санкций и контрсанкций привела к импортозамещению, в том числе и в странных формах. Начиная от китайской продукции, которая шлет информацию пользователей на китайские серверы, и заканчивая переклеиванием этикеток, — говорит Георгий Козелецкий. — А если серьезно, то ИТ-рынок — это часть российской экономики. Поэтому все проблемы, возникшие в нашей экономике в пару последних лет, коснулись и ИТ-рынка в целом. Падение валюты, номинальное удорожание почти любой продукции, сокращение рынка на десятки процентов...»

По мнению Александра Киреева, главный макроэкономический фактор, отразившийся на ИТ-рынке, — негативный кредитный рейтинг России: «Производители и поставщики оценивают свои кредитные риски довольно высоко, что на фоне прогнозов ведущих рейтинговых агентств ведет к более жесткой кредитной политике. К „условиям среды“, негативно повлиявшим на ИТ-рынок, по-прежнему можно отнести недостаточное кредитование компаний внутри страны. Большинство из них, как и раньше, не имеют достаточной финансовой „подпитки“, из-за чего возможности развития и инвестиций ограничиваются. Также среди негативных явлений — секвестр ИТ-бюджетов государства, самого крупного покупателя, и, как следствие, снижение общего объема госзакупок».

«Отсутствие денег на рынке — всегда самый негативный фактор из всех возможных, — уверен Тимур Алтышев. — Привыкнуть можно ко всему, и к этому тоже, но процесс перехода для многих оказывается крайне болезненным, не все находят в себе силы сохранять достоинство и придерживаться ключевых принципов партнерства. Позитивная сторона этого заключается в повышении эффективности бизнеса, упрочении партнерских отношений, прошедших суровые испытания трудными временами».

Михаил Прибочий выделяет негативное влияние изменившегося курса валют и урезание бюджетов компаний: «Это создало определенные трудности для многих организаций, так как немалая доля оборудования и ПО закупалась за рубежом. В свою очередь, на поставки в госсектор значительно повлияли санкции. С одной стороны, они ограничили возможность закупки иностранного ПО для некоторых компаний, особенно госучреждений, а с другой — способствовали появлению единого реестра российского ПО. Но в этих неоднозначных условиях хороший стимул для развития получили наши ИТ-компании».

Это подтверждает и Алексей Тимашов. Он считает, что негативные макроэкономические факторы сыграли скорее позитивную роль на российском рынке ПО: «Тут работает такая цепочка: в текущих условиях компании вынуждены добиваться преимущества перед конкурентами и делают ставку на повышение эффективности, а это, в свою очередь, возможно сделать с помощью новейших технологических решений. Поэтому сложившаяся на рынке ситуация работает на нас».

Еще раз об импортозамещении

Можно ли оценить, как идет реализация государственных инициатив по импортозамещению в ИТ? Приводят ли они к росту отечественной ИТ-индустрии?

Алексей Тимашов, генеральный директор компании AXELOT:

Поддержка государства действительно чувствуется, хотя бы на психологическом уровне. Закон об импортозамещении в ИТ помогает нам — многие крупные компании, как государственные, так и коммерческие, стали активнее смотреть в сторону российских программных решений, все больше склоняться к ним. И несколько наших крупномасштабных проектов для больших корпораций — лишнее тому свидетельство.

Михаил Прибочий, генеральный директор компании Axoft:

В июле 2016 г. правительство утвердило распоряжение № 1588-р, которое регламентирует план перехода федеральных органов исполнительной власти и государственных внебюджетных фондов на отечественное офисное ПО. Согласно этому документу, до 1 марта 2017 г. будут утверждены графики, а до конца 2018 г. будет осуществлен непосредственно переход. Очевидно, что в ближайшей перспективе это приведет к бурному развитию отечественных компаний-производителей офисного софта. Но стремительный рост мы сможем наблюдать не только в этой нише. Уже сейчас мы видим, что на фоне импортозамещения ряд российских компаний сделали большой шаг вперед, предложив новые версии продуктов, более зрелых, чем прежде: решения, способные составить конкуренцию зарубежным аналогам. Это в первую очередь касается направления информационной безопасности.

Импортозамещение действительно происходит стремительными темпами: за 2015 финансовый год в Axoft направление выросло на 51%, а за первое полугодие 2016 г. показатели уже увеличились на 40% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Сергей Кантаржи, директор по корпоративным продажам Canon в России:

В 2017 г. продолжится курс на импортозамещение. Это, в первую очередь будет относится к программному обеспечению, где доля отечественных продуктов растет. С точки зрения оборудования и традиционного «железа», то можно ожидать изменений по импортозамещению (в первую очередь компьютеры), но вряд ли этот сегмент ИТ-рынка будем существенно отличаться от 2016 г. В части периферийной продукции существенных изменений по сравнению с 2016 г. я бы не ожидал.

Андрей Филатов, генеральный директор IBM в России и СНГ:

Рост российской ИТ-индустрии, безусловно, будет наблюдаться в ближайшие несколько лет. Компания IBM использует те возможности, которые открываются в России благодаря процессу импортозамещения: в области аппаратных решений мы развиваем сеть OEM-партнеров, а в области ПО — помогаем российским разработчикам выпускать передовые продукты с использованием компонентов IBM и выводить их на международные рынки.

Николай Дмитриев, президент российского подразделения Konica Minolta (Business Solutions)

Государство выступает ключевым заказчиком в области ИТ, в связи с политикой импортозамещения в отрасли появились государственные бюджеты — это позитивный процесс, который влияет на ИТ-отрасль оздоравливающе. При этом отрасли постоянно приходится лоббировать свои интересы — прежде всего, в том, что касается налоговых льгот для компаний-разработчиков. Здесь идет постоянная борьба интересов различных ведомств. В целом то, что в связи с внешними факторами государство обратило внимание на вопросы кибербезопасности и зависимости собственной инфраструктуры от иностранных компонентов — несомненно, позитивная тенденция.

Тем не менее, в вопросе импортозамещения основной проблемой остается нехватка высококвалифицированных кадров. Для развития производств важны узкие профильные специалисты (квалифицированные технологи, инженеры и т.д.), которых катастрофически не хватает в России, и вопрос о том, как обеспечить переток кадров из сферы услуг в сферу производства, пока остается открытым.

Александр Киреев, генеральный директор компании Landata:

В виду того, что государство так до конца и не определилось, что такое импортозамещение, то нам трудно дать оценку. Пока в России не начнется производство комплектующих и элементной базы, которое на данный момент почти отсутствует, о полном импортозамещении вряд ли можно говорить. При этом государственные инициативы по импортозамещению существенно замедлили падение отечественной ИТ-индустрии. Техника, которая поставлялась сугубо по импорту, сейчас поставляется со значительным импортозамещением, что оставляет часть «value» в России. При этом также растет компетенция внутри страны и повышается качественный уровень.

Георгий Козелецкий, вице-президент OCS Distribution:

Государственные инициативы как правило ведут к изменениям — и на отечественном ИТ-рынке, и не только на нем. Говорить об итогах пока рано — настоящее импортозамещение может появиться только через годы. А то, что мы зачастую видим сейчас, это пена и информационный шум. Настоящие жемчужины редки.

Тимур Алтышев, руководитель департамента по работе с партнерами подразделения IT Division компании Schneider Electric:

А что именно считать отечественной ИТ-индустрией? В любом случае, на мой взгляд, пока рано делать выводы, ведь для того, чтобы действительно создать серьезное производство решений с высокой добавленной стоимостью, а не просто его имитацию, требуется далеко не один год.

Ирина Кривенкова, директор управления сервисов группы компаний Softline:

В Softline работает центр компетенций по этому направлению, выстроена работа с теми вендорами, продукты которых находятся в реестре отечественного ПО. В нашем портфеле есть также решения азиатских производителей, решения open source. Мы сотрудничаем со «Сколково», где развивают свои проекты молодые ИТ-компании. Позиции российских вендоров очень сильны по некоторым направлениям — особенно в информационной безопасности. Впрочем, необходимо сказать, что продукты и решения от отечественных разработчиков зарекомендовали себя еще до того, как в стране был взят курс на импортозамешение.

Дмитрий Иванников, генеральный директор компании Treolan:

Если рассматривать импортозамещение в России как одну из точек роста отечественного ИТ-рынка, то ему пока что препятствует отсутствие достаточной R&D базы, нужных производственных мощностей и в целом необходимой инфраструктуры на территории нашей страны. Добавим к этому нехватку квалифицированной рабочей силы, дороговизну производства и отсутствие доверия со стороны предпринимателей.

Исключением я бы назвал производство собственного доверенного ПО. Сейчас многое делается в этом направлении как для развития потенциала молодых талантливых программистов, так и с точки зрения инвестиций в перспективные научные разработки отечественных специалистов.

Дмитрий Ведев, директор по маркетингу группы компаний «АйТи»:

2016 г. показал, что у нас есть много интересных продуктов и технологий, и активизацию спроса на них со стороны органов госуправления и госкорпораций я бы назвал важным новым фактором уходящего года. Мы это заметили на примере собственных продуктов (а их у группы «АйТи» в реестре отечественного ПО более пятнадцати) — их доля в бизнесе «АйТи» постоянно растет.

Дело в том, что наш ИТ-рынок с самого начала 90-х был абсолютно открытым, причем даже в доступе иностранных компаний к госзакупкам. Никаких преференций отечественным разработчикам не предполагалось. В результате сложилась парадоксальная ситуация для такой большой, имеющей хороший ИТ-потенциал, страны. Перепродавать чужое и строить услуги вокруг импортируемых продуктов оказалось гораздо выгоднее, чем заниматься собственным производством. Говорить же о достижении приемлемого уровня независимости от импорта в ИТ в масштабах страны вообще не приходилось.

С 2016 г. были запущены законодательные механизмы, дающие преференцию российскому ПО при госзакупках. Государство вырабатывает и начинает реализовать и другие меры по поддержке отечественных хай-тек компаний: поддержка экспорта, поддержка инноваций и пр. Такие меры дают свой эффект на длительных временных интервалах — 5-10 лет. Очень важно, чтобы государство не сворачивало эти инициативы. У наших ИТ-производителей есть все шансы не только занять достойное место на рынке родной страны, но и стать заметными на глобальном рынке.

Владимир Пискунов, вице-президент по коммерческой деятельности компании «Аквариус»:

Реализация государственных инициатив по импортозамещению, несомненно происходит, спрос на отечественные ИТ-решения растет, растет количество проектов с реализованными задачами по импортозамещению. Но ждать, что произойдет что-то кардинальное в ближайшее время — слишком оптимистично.

Как меняется рынок?

Какие тенденции преобладали на российском ИТ-рынке в 2016 г.? Как изменился его ландшафт? И стоит ли ожидать каких-то заметных перемен в ближайшей перспективе?

Как подчеркивает Андрей Филатов, российский ИТ-рынок не изолирован от воздействия международных трендов: «Смещение в сторону аналитики, инфраструктуры как сервиса, гибридных облаков характерно и для местного ландшафта. Компания IBM помогает своим бизнес-партнерам приспособиться к меняющимся условиям. В ближайшем будущем мы ожидаем роста доли российских решений, в том числе построенных на основе открытых технологий».

«Одна из тенденций — из-за снижения прибыльности продаж „железа“ как у вендоров, так и в канале происходит перераспределение проектного бизнеса по поставке оборудования от крупных интеграторов к корпоративным реселлерам, в то время как интеграторы больше фокусируются на „сервисе“ в различных его вариациях», — отмечает Тимур Алтышев.

По оценке Сергея Кантаржи, директора по корпоративным продажам Canon в России, крупных комплексных проектов стало существенно меньше: «Это оказало влияние на конкуренцию в средних и небольших проектах. Наиболее сильно эта тенденция проявилась в рамках госзакупок». Он предполагает, что это же будет наблюдаться и в наступающем году: «Я бы не ожидал кардинальных перемен в 2017 г. Более четко проявится тенденция перевода ряда функций компаний на аутсорсинг и различные сервисы (например, сервис печати). Можно ожидать существенного роста данного направления, особенно в госсекторе и госкорпорациях».

Алексей Бурочкин отмечает смещение спроса в сторону более доступных по цене продуктов и решений: «Инфляция и снижение уровня доходов значительно повлияли на пользователей — они стали реже приобретать оборудование. Многие заказчики, ранее закупавшие технику премиального сегмента, теперь выбирают решения средней ценовой категории, а клиенты, предпочитавшие среднее по цене оборудование, покупают более дешевое. Также мы наблюдаем тенденцию импортозамещения — большое количество игроков рынка работают над локализацией своей продукции для того, чтобы удержать свои позиции. Скорее всего, ситуация на ИТ-рынке в 2017 г. вряд ли будет сильно отличаться от того, что мы видим в этом году».

«Оптимистичный прогноз здесь дать сложно: прогнозы IDC на год сбылись, ИТ-рынок заметно просел, и я предполагаю, что эта тенденция сохранится, — считает Николай Дмитриев. — Заказчики ужимают бюджеты на ИТ-инфраструктуру, и если каких-то глобальных изменений не будет, расходы на ИТ только сократятся. В связи с этим мы ожидаем рост спроса на облачные и аутсорсинговые решения».

Как отмечает Михаил Прибочий, на фоне нововведений в законодательстве и экономических сложностей в 2016 г. продолжились тенденции прошлых лет: «Рост продаж облаков, увеличение спроса на отечественные решения в госсекторе; компании заинтересованы в оптимизации ИТ-бюджетов, в том числе и за счет решений на базе Open Source». По его мнению, даже если оптимистичные прогнозы экспертов сбудутся, не стоит ожидать быстрых кардинальных перемен: «В ближайшие два года стабильными темпами будет развиваться направление информационной безопасности. Продолжится рост облачной инфраструктуры и сегмента SaaS: ожидается, что рынок увеличится примерно в два раза относительно прошлого года. Что касается „железа“, то в этом сегменте c 2015 г. мы наблюдаем значительный спад, и ситуация практически не меняется. Как чувствуют себя в этих условиях ИТ-компании? Происходят вполне предсказуемые процессы: крупные игроки усиливают свои позиции, вытесняя с рынка мелких».

«Ландшафт изменился незначительно, хотя заметен уход мелких игроков рынка и усиление конкуренции. Импортозамещение из декларируемого переходит в плоскость проектов. Оснований полагать, что произойдет сколь-нибудь заметное улучшение, нет. Но и особенных изменений тоже не будет, что не радует, но и не огорчает», — считает Владимир Пискунов.

С тем, что ландшафт рынка изменился незначительно, соглашается и Александр Киреев: «Каких-то значимых событий, связанных с уходом с рынка крупных компаний, в отличие от предыдущих лет, не произошло. Никто из таких игроков, за единичными исключениями, своих позиций принципиально не изменил. Перемены, которые произойдут в наступающем году, спрогнозировать невозможно».

По мнению Георгия Козелецкого, «рынок ослабел в целом», продолжается консолидация за счет вымывания слабых игроков: «К сожалению, привычка работать на растущем рынке, которая формировалась у нас не одно десятилетие, привела к тому, что многие компании оказались в ситуации тяжелого финансового и управленческого кризиса. А неумение управлять своими финансами, компанией приводит к краху. Одни банкротятся, других покупают, но зато некоторые становятся сильнее». Кроме того, он отмечает рост зависимости рынка от госзаказчиков: «Их доля уже выходит за традиционные рамки в 50%, даже ФАС обратила внимание на рост доли государства в экономике до 70%».

Говоря о российском рынке ПО, Алексей Тимашов отмечает, что распределение долей между западными и нашими вендорами постепенно меняется в пользу последних: «В 2017 г. я жду продолжения той же тенденции, особенно с выходом на рынок российских облачных и мобильных решений».

По мнению Дмитрия Иванникова, мировой ИТ-рынок, "каким мы его знаем с самого начала формирования«, уходит в прошлое, и Россия — не исключение: «Мы видим, как в нашу жизнь постепенно вторгаются облачные и 3D-технологии, виртуальная реальность и Интернет вещей. Происходит глобальная цифровизация экономики, которая во многих отраслях приводит к появлению новых компаний, радикально меняющих модели потребления продуктов и услуг, а значит, и жизнь общества. Наглядный тому пример — популярные сервисы Skype, Uber или AliExpress, капитализация которых исчисляется миллиардами долларов, но при этом их бизнес-модели не предполагают наличие большого штата сотрудников или специализированной техники. Стоит признать: мир стоит на пороге новой, самой масштабной по скорости и охвату волны цифровой революции, которая существенным образом изменит устройство глобальной экономической системы».

О тенденции «цифровой трансформации бизнеса» говорит и Ирина Кривенкова: «Даже в российских предприятиях роль ИТ-составляющей быстро растет. Скажем, большие данные, которые имеют большое значение для транзакционного бизнеса (банков, сотовых компаний, онлайн-ритейлеров и т. д.), проникают в том числе и в реальный сектор экономики, анализируются и применяются для повышения качества продукции и эффективности технологических процессов. С одной стороны, это открывает для ИТ-компаний новые направления роста — например, Интернет вещей: в рамках IoT помимо собственно оборудования (датчиков, контроллеров) необходимы системы хранения данных, приложения для анализа собираемой информации, сервисы по обеспечению информационной безопасности устройств IoT и др. Но с другой — для клиентов ИТ-компании должны стать консультантами по трансформации в новые реалии. Обладают ли они нужными для этого качествами, мы очень скоро выясним».

Ирина Кривенкова подчеркивает, что ИТ-бизнес развивает те направления, которые растут даже в неблагоприятных условиях, и находит новые точки роста: «Например, в Softline по-прежнему хорошо развивается облачный бизнес — по отдельным услугам рост составил 100% за год. И это не эффект низкой базы, поскольку Softline занимается облачными услугами около десяти лет». Также растет направление информационной безопасности: «Сектор ИБ не проседает даже в кризис — защита от хакерских атак и утечек нужна всегда. Мы инвестировали средства в экспертную составляющую ИБ. Направление также вырастет за счет специфических услуг: клиенты все чаще обращаются за защитой от таргетированных атак на АСУ ТП и на устройства Интернета вещей. На мой взгляд, то, что заказчики прорабатывают проекты по защите цифрового оборудования на промышленных предприятиях, свидетельствует о цифровой трансформации на производстве».

Кроме того, по словам Ирины Кривенковой, в Softline за год практически удвоился объем бизнеса, связанного с поставками ИТ-оборудования: «Рост обусловлен тем, что компания предлагает заказчикам финансовые инструменты для приобретения „железа“, такие как лизинг с последующим выкупом. Это совсем молодое направление, но по нему у нас довольно много клиентов из госсектора, с которыми банки и лизинговые компании не хотят работать. Госкомпании имеют очень короткий горизонт бюджетирования — всего один год, что для финансовых институтов неприемлемо. Получается, что Softline со своей услугой аренды ИТ-оборудования с последующим выкупом — одна из немногих возможностей для госструктур обновить парк „железа“ или докупить оборудование под новые проекты».

«Российский ИТ-рынок, хоть и имеет свои особенности, в целом находится в русле общемировых долгосрочных технологических трендов. А тренды эти связаны с происходящей во всем мире „цифровой революцией“ и соответственно переосмыслением корпоративных ИТ, которые должны эту революцию поддерживать и развивать», — уверен Дмитрий Ведев.

Он отмечает, что если два предыдущих десятилетия информационные системы предприятий и организаций были призваны решать внутренние задачи (учет, контроль, офисная работа) и строились вокруг ERP, то сегодня фокус автоматизации смещается на новые — «пост ERP»-системы и сервисы:

• облачная и программно-определяемая ИТ-инфраструктура;
• полностью цифровые бизнес-процессы; 
• корпоративная мобильность; 
• бизнес-аналитика и искусственный интеллект;
• Интернет вещей. 

«„Пост ERP“-автоматизация ориентирована прежде всего на взаимодействие, на быструю адаптацию информационных систем к требованиям меняющегося рынка. Думаю, что эти тренды — многолетние и будут актуальны и в 2017 г.», — добавляет Дмитрий Ведев.

Интересно, что о стремлении переориентировать экономику на «цифровую модель» говорил и президент Владимир Путин, выступая в начале декабря с очередным ежегодным посланием к Федеральному Собранию: «Предлагаю запустить масштабную системную программу развития экономики нового технологического поколения, так называемой цифровой экономики. В ее реализации будем опираться именно на российские компании, научные, исследовательские и инжиниринговые центры страны. Это вопрос национальной безопасности и технологической независимости России, в полном смысле этого слова — нашего будущего». Как отмечают СМИ, впервые в ежегодных посланиях президента столько внимания было уделено именно ИТ-индустрии: «Одной из самых быстроразвивающихся отраслей стала у нас ИТ-индустрия, что очень радует. Уверен, уже в ближайшее десятилетие есть все возможности сделать ИТ-индустрию одной из ключевых экспортных отраслей России».

«Огненный петух» не клюнет?

Как чиновники, так и эксперты прогнозируют, что в следующем году Россия переползет из рецессии в стагнацию — ВВП незначительно вырастет. Так, большинство независимых экспертов, опрошенных ВШЭ, ожидают, что ВВП увеличится примерно на 1%, а выйти на уровень прироста в 2% в год мы сможем только через пять лет.

Чуть оптимистичнее на перспективы российской экономики в 2017 г. смотрит Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР). По его прогнозу, ВВП в 2017 г. вырастет на 1,2%. Но без «существенных реформ», как предупреждает ЕБРР, рост так и останется слабым — всего на 1–2% в год, причины этому — низкие инвестиции и устаревание производственных мощностей. А МВФ в следующем году ожидает, что ВВП России прибавит 1,1%.

Давать прогнозы развития экономики в условиях неопределенности — занятие неблагодарное, и далеко не все опрошенные игроки согласились сделать это. Настроение ответивших, пожалуй, можно описать фразой «хуже не будет».

«Ожидания, связанные с развитием экономики страны, традиционно формируются официальными прогнозами, — отмечает Михаил Прибочий. — В 2017 г. Минэкономразвития прогнозирует небольшой рост — на 1,1% (по данным на октябрь 2016 г.)».

По мнению Алексея Тимашова, особых перемен по сравнению с 2016 г. в экономике не произойдет: «Будет рост в отдельных отраслях, которые продолжают развиваться, несмотря на кризис: машиностроение, тяжелая и оборонная промышленность, сельское хозяйство, ИТ-сфера. При этом крупный бизнес и госкорпорации будут по-прежнему чувствовать себя лучше сегмента СМБ».

«Мы исходим из сценария сохранения основных экономических показателей на текущем уровне — не ожидаем ни их значимого роста, ни падения», — сообщает Андрей Филатов.

Николай Дмитриев ожидает, что будут предприниматься стабилизирующие меры для снижения инфляции и повышения эффективности долгосрочных программ: «Уже сейчас наметилась тенденция к возврату активов из-за рубежа. Предположу, что тенденция на импортозамещение продолжится вне зависимости от внешнеполитической ситуации, а общая неопределенность на рынке энергоресурсов сохранится. К сожалению, на рынок слишком сильно влияют внешнеполитические факторы».

«По нашему мнению, хуже быть не должно, — считает Александр Киреев. — Во-первых, потому, что государственные закупки и так перешли на довольно низкий уровень и вряд ли они еще существенно снизятся. Коммерческие заказчики за это время сумели более или менее адаптироваться к ситуации и, наверное, их тоже сильно „лихорадить“ не будет, поэтому вряд ли что-то серьезно изменится».

По мнению Дмитрия Ведева, в 2017 г. можно ожидать перехода к слабому росту ВВП. «Однако к „буму“ 2000-х ситуация не вернется, — добавляет он. — Это означает, что ИТ-отрасль уже не будет расти двузначными темпами год от года. Поэтому наши ИТ-компании с трудом смогут находить возможности для развития и экспансии на новые рынки».

«Будем верить в лучшее. По крайней мере, в нашем сегменте рынка есть целый ряд проектов, которые откладывались уже достаточно долго и должны быть реализованы в 2017 г., — говорит Тимур Алтышев. — Опять же никто не отменял необходимость обновления инсталлированной базы различных устройств, коих у заказчиков накопилось огромное количество за „жирные“ годы».

ИТ-рынок и «закон Яровой»

Как может отразиться на российском ИТ-рынке реализация «закона Яровой»?

Михаил Прибочий, генеральный директор компании Axoft:

На данный момент ситуация до конца не ясна: правительство РФ и ФСБ планировали проработать подзаконные акты к ноябрю 2016 г., но пока информации по ним не поступало.

В любом случае последствия будут не одинаковыми для разных игроков ИТ-рынка: от телеком-операторов потребуются колоссальные инвестиции в ИТ, в то время как производители средств хранения и защиты информации, наоборот, смогут получить дополнительный доход.

Александр Киреев, генеральный директор компании Landata:

Точно на этот вопрос мы сможем ответить тогда, когда прочитаем окончательную редакцию этого закона. А то не успели принять, уже начались оговорки по необходимости изменений. В остальном все очень просто — если «закон Яровой» приведет к увеличению закупок основными провайдерами, то он отразится положительно. Если компании, которые затрагивает этот закон, найдут способ его выполнения без закупок техники, то он не отразится никак. Здесь нужно четко понимать структуру затрат для реализации этого закона.

Георгий Козелецкий, вице-президент OCS Distribution:

Результат пока не предсказуем — от «никак» до тектонических подвижек. Государственные органы, операторы связи, интернет-провайдеры — направление движения зависит от них в первую очередь. Остальные последуют за ними, пытаясь найти свое место в караване.

Тимур Алтышев, руководитель департамента по работе с партнерами подразделения IT Division компании Schneider Electric:

Надеемся, что вреда ИТ-рынку это не окажет, а насколько много пользы — покажет время и то, какими методами этот закон будет исполняться. Если операторы будут строить дополнительные ЦОДы или арендовать их, то мы всегда готовы предоставить им надежную и эффективную инженерную инфраструктуру для создания площадок.

Владимир Пискунов, вице-президент по коммерческой деятельности компании «Аквариус»:

Если откинуть PR и GR, то серьезно не отразится. Это всего лишь один специализированный проект, просто очень крупный. Да, загрузятся производства разработчиков систем хранения и обработки данных, да, он повлияет на регламенты и организацию взаимодействия государственных структур между собой и с провайдерами и операторами, но, собственно, к развитию ИТ-рынка это имеет слабое отношение. Многим это даст возможность выжить в тяжелые времена, но каких-то новых трендов, инноваций закон не порождает ...пока, по крайней мере. Мы видим общую настроенность ИТ-отрасли на сегмент рынка интернета вещей — как бытового, так и промышленного. Что, возможно, даст толчок развитию новых технологий, а также систем защиты от киберугроз в этом сегменте рынка. Но пока это больше перспективы, чем большие проекты.

«Стакан наполовину полон»?

Как, по мнению игроков, будет развиваться их бизнес в 2017 г.? Какие шаги предпринимаются для того, чтобы его поддержать в условиях стагнации экономики?

Как подчеркивает Андрей Филатов, IBM по-прежнему рассматривает регион России и стран СНГ как стратегически важный, а в отношении прогнозов развития бизнеса сохраняет «осторожный оптимизм». Среди действий, нацеленных на поддержку бизнеса, он называет помощь бизнес-партнерам, тренинги для персонала, рекламно-информационную активность: «Высокую эффективность по стимулированию спроса со стороны клиентов показывает открытый год назад Клиентский центр IBM в Москве. Очень хорошо работает Центр по предоставлению услуг в Казани, который также открылся в 2015 г. Он уже вышел на внешние рынки — у нас появились первые заказчики из других стран (в частности, из Турции)».

«Мы планируем и дальше расти в объемах, у „Аквариуса“ есть для этого все возможности», — уверен Владимир Пискунов. Среди шагов по поддержке бизнеса он называет дальнейшее ускоренное расширение продуктового портфеля, углубление локализации ОЕМ-продуктов, разработку современных ИТ-решений, развитие направления ИТ-услуг и сервисов.

Тимур Алтышев прогнозирует «осторожно-умеренный рост» российского бизнеса Schneider Electric. «Но декабрь-январь могут этот прогноз сильно скорректировать в разные стороны, — добавляет он. — Инициатив по развитию бизнеса у нас достаточно много, они касаются и постоянного расширения продуктового портфеля, и создания новых сервисов, и локализации, и изменения партнерской политики, и освоения новых рынков, и многого другого. Но далеко не все детали могу раскрыть, так как это является частью корпоративной стратегии».

По словам Алексея Тимашова, компания AXELOT планирует «сохранить темпы роста и прибавить 20–25% к объемам 2016 г.»: «Мы оказались в довольно благоприятной ситуации, когда не приходится выдумывать ничего особенного, надо только активно работать. Несмотря на общую неблагоприятную экономическую ситуацию, отдельные секторы экономики растут. Мы чувствуем, как повышаются потребности наших клиентов в действенных инструментах оптимизации, позволяющих им сохранять свою эффективность, — а это означает рост объема бизнеса для нашей компании».

Михаил Прибочий сообщает, что Axoft продолжит «расширять портфель вендоров и развивать собственные сервисы»: «По нашим прогнозам, наиболее активно в 2017 г. будут развиваться такие направления, как информационная безопасность (сетевая безопасность, управления мобильными устройствами, защита облачных сервисов/приложений), облачные сервисы (бизнес-приложения), системы хранения и обработки данных (СХД, СУБД, бизнес-аналитика, работа с бизнес-правилами и т. д.), а также импортозамещение. В целом мы ожидаем рост оборота Axoft на 20–25% по отношению к 2016 ф. г.». По его словам, в текущих условиях, когда компании ограничивают затраты на ИТ, "важным становится умение чувствовать рынок, понимать потребности заказчиков и партнеров«: «Мы стараемся расширять вендорский портфель, а также предлагать решения и услуги в соответствии с запросами рынка, игроки которого сегодня в первую очередь заинтересованы в продуктах по таким направлениям, как импортозамещение, информационная безопасность, ПО на базе Open Source, облака». Еще один важный аспект работы — поддержка партнеров, которым сегодня непросто удержать позиции на рынке: «Axoft активно вкладывает ресурсы в развитие их бизнеса. Мы предоставляем партнерам ряд полезных сервисов, таких как продуктовый и технический консалтинг, маркетинговая поддержка, электронная дистрибуция, cloud, а также финансовая поддержка и кредитование сделок, что особенно важно в сложившейся в экономике ситуации. Все дело в том, что мы, как дистрибьютор, находимся в центре ИТ-канала, и наше „самочувствие“ напрямую зависит от успехов партнеров: как поставщиков, так и реселлеров и интеграторов».

Сергей Кантаржи «позитивно» смотрит на возможности рынка и прогнозирует, что доля Canon увеличится: «Основными направлениями роста будут развитие корпоративных продаж, увеличение числа проектов по сервису печати и информационному менеджменту». Важными шагами по поддержке бизнеса он называет «развитие и усовершенствование продуктов и услуг со стороны компании»: «В первую очередь это:

• новые продукты, более конкурентные как с точки зрения стоимости „железа“, так и стоимости владения (расходные материалы и запасные части);
• повышение качества работы с заказчиками и партнерами. Это касается как более комплексного предложения для корпоративных клиентов (оборудование, сервисы печати, системы электронного документооборота и т. п.), так и новых программ для дистрибьюторов и партнеров Canon;
• развитие новых рынков, в первую очередь рынка транзакционной и широкоформатной печати».

Алексей Бурочкин напоминает, что Eaton работает в России уже более десяти лет, и российский рынок остается стратегически важным и перспективным для компании: «В ближайшие годы мы планируем выпустить ИБП индустриального применения, активно продвигать комплексные предложения электротехнических решений для таких сегментов рынка, как нефтегазовая отрасль, ЦОДы и др. Кроме того, планируем расширить свое присутствие в нескольких приоритетных регионах». По его словам, «в контексте адаптации к текущей экономической ситуации ключевым является повышение привлекательности бизнеса Eaton для всех составляющих канала продаж»: «Для нас чрезвычайно важно поддерживать имидж и стремиться быть лидером рынка, с которым не только комфортно, но и прибыльно сотрудничать. В 2016 г. Eaton объявила о запуске новой программы для российских партнеров по направлению „Качественное электропитание“, которая призвана повысить результативность бизнеса и эффективность продвижения наших решений. Для этого мы расширили пакет инструментов, которые нужны партнерам для продвижения оборудования, а также разделили партнерские статусы в зависимости от того, с какими продуктами они работают. Мы также продолжаем реализацию стратегии развития в регионах, расширяем географию присутствия сервисных партнеров в России и Казахстане».

Как сообщает Николай Дмитриев, Konica Minolta рассчитывает на «относительно стабильное» развитие направления ИТ-аутсорсинга, повышение интереса к печатному оборудованию в регионах как в офисном, так и производственном сегменте. «Но особенно перспективным мы считаем направление индустриальной печати, в частности для текстильной промышленности и производства упаковки», — добавляет он. По его словам, компания «вводит гибкие цены на все продукты и услуги», расширяет варианты контрактов на ИТ-аутсорсинг, лизинг и аренду оборудования: «При этом мы постоянно улучшаем сервис и предлагаем заказчикам максимально выгодные условия, в частности, предоставляем полный аудит печатной инфраструктуры, который до запуска полноценного проекта позволяет, во-первых, увидеть объективную картину и, во-вторых, индивидуально оптимизировать все бизнес-процессы с максимальной эффективностью и экономией».

Александр Киреев с оптимизмом смотрит на перспективы развития бизнеса компании Landata. При этом он убежден, что «никаких особенных мер, которые может предпринять дистрибьютор в условиях стагнации экономики, не существует»: «Дистрибьюторы, как и банки, всегда делают одно и то же: с одной стороны, снижают риски и расходы, с другой, пытаются повысить маржинальность. Дистрибьютор всегда, вне зависимости от ситуации в экономике, занимается оптимизацией расходов и логистики, сокращением издержек, повышением общей привлекательности компании для партнеров. Эти основные действия должны выполняться ежедневно, а общеэкономическое состояние лишь вносит незначительные коррективы».

«Прогноз — развиваться, т. е. жить, меняясь. Расти. За счет рынка или за счет доли — но это обязательно. Предварительные итоги 2016 г. говорят, что это возможно», — утверждает Георгий Козелецкий. Шаги, нацеленные на поддержку бизнеса OCS Distribution, он условно разделяет на «внутренние и внешние»: «Все сотрудники компании — начиная от президента до каждого исполнителя любого бизнес-процесса — работают на полную катушку, или... не работают в компании». В числе последних шагов — реорганизация региональной структуры: «При сохранении количества городов и складов это позволило сократить расходы на транспорт и склад почти в 2,5 раза, увеличить эффективность работы с партнерами. Мы предложили рынку широкий инструментарий защиты сделок: фьючерсы, форварды, опционы. Мы постоянно занимаемся оптимизацией продуктового портфеля — избавляемся от низкомаржинальной продукции и находим новые прибыльные продуктовые ниши, которые востребованы в партнерском канале. Улучшаются внутренние бизнес-процессы: мы ввели ЭДО для обмена финансовыми документами с партнерами в электронном виде; постоянно совершенствуем портал В2В, теперь к нему можно подключаться через API-коннектор, и многое другое».

«Тенденции ближайшего времени — это постепенный переход всех ИТ на сервисную модель, рост направления информационной безопасности, а также новые направления ИТ, связанные с цифровой трансформацией бизнеса, — уверена Ирина Кривенкова. — Мы верим в big data, в корпоративную мобильность, умные города и в Интернет вещей. Это масштабные идеи не только для компании Softline, но и для рынка в целом».

По словам Дмитрия Иванникова, компания Treolan «готова к любым сценариям развития экономики и намерена сохранить и улучшить лидерские позиции на рынке дистрибуции в сегменте корпоративных решений»: «Нам, как дистрибьютору, работающему с огромным количеством вендоров и партнеров, важно помогать адаптировать их решения, а значит, и сам рынок к новой цифровой реальности. Основная задача Treolan на ближайшие несколько лет — максимально поддерживать партнеров в создании конкурентоспособных решений, быть надежным помощником на протяжении всего цикла взаимодействия с заказчиком». Один из главных приоритетов на будущий год — сохранение команды специалистов, компания продолжит инвестировать средства в их развитие и обучение: «Экономика может меняться как угодно, но люди всегда будут оставаться главным ресурсом для любого бизнеса. В 2017 г. мы планируем и дальше совершенствовать структуру и организацию компании, увеличивая скорость и эффективность принятия решений в работе с партнерами». Не менее важной задачей остается развитие собственной торговой марки IRBIS, под которой производится целый ряд компьютерной техники: от ноутбуков, планшетов и смартфонов до источников бесперебойного питания и аккумуляторных батарей. «По версии аналитического агентства GfK, начиная с IV квартала 2015 г. и по сегодняшний день наш бренд остается абсолютным лидером продаж в сегменте планшетов на процессорах Intel 2015, 95% которых работают под управлением ОС Windows, — отмечает Дмитрий Иванников. — В будущем году мы продолжим наращивать производство ультратонких ноутбуков, планшетов-трансформеров и смартфонов, сотрудничая с Microsoft, Intel, Google, „Яндекс“ и другими партнерами IRBIS».

«Исходя из трендов рынка, мы строим стратегию развития группы компаний „АйТи“ как производителя собственных программных продуктов для корпоративного сектора и провайдера ИТ-услуг, — отмечает Дмитрий Ведев. — Что это означает на практике — в выручке группы растет доля ПО и услуг и сокращается вклад ИТ-инфраструктуры. По итогам 2015 г. доля софтверных продуктов и связанных с ними услуг превысила долю инфраструктуры и классических ИТ-сервисов. Мы рассчитываем, что и в 2016-м, и в 2017 г. эта тенденция продолжится. Таким образом, рост софтверно-сервисных бизнесов в сложные 2014 и 2015 гг. компенсировал сокращение из-за кризиса и девальвации инфраструктурного направления. И если в 2016 г. общий рост выручки будет не столь велик — около 10%, то в 2017-м есть шанс добиться более высоких темпов роста». Он отмечает, что меняется и сама номенклатура корпоративных решений, предлагаемых заказчику: «Даже на стагнирующем ИТ-рынке существует множество направлений, которые развиваются очень быстро, и наш фокус — именно эти направления. В частности, мы делаем ставку на:

• решения по управлению цифровым контентом предприятий — линейка продуктов Логика ЕСМ;
• корпоративную мобильность — наш собственный продукт WorksPad;
• промышленный Интернет вещей — наши продукты ПСС.Платформа и Unilight».

По словам Дмитрия Ведева, фокусировка на сегменты, растущие даже в кризис, и есть главные шаги по поддержке бизнеса: «Также рассчитываем на конкретные результаты политики импортозамещения — на следующий год есть много перспективных проектов в этой области. Важная часть работы — изменение списка ключевых вендоров. Весь 2016 г. мы расширяли перечень наших российских партнеров, предлагающих альтернативные западным решения, — VideoMost, InfoWatch, Terrasoft, их количество будет только расти. Ну и, конечно, в период кризисов и стагнации нужно сохранять активность — мы продолжим инвестировать в развитие продаж и маркетинга».