Тенденции ИТ-рынка можно рассматривать на многих уровнях: от стратегических глобальных ­технологических прогнозов до конкрет­ных планов потреби­телей ИТ, подкрепленных реальными деньгами. Именно этому и посвящен настоящий обзор: несколько уровней ана­лиза, возможно, позволят в итоге создать сколько-нибудь сбалансированную и реалистичную картину.

Планетарный масштаб

Осенью 2012 г. Москву посетил Дейв Эванс, главный футуролог Cisco. В публичном выступлении он рассказал о ключевых, по его мнению, тенденциях, способных изменить мир. Часть из них не стала неожиданно­стью: Интернет вещей, информационный взрыв и стремительный рост объемов данных, облака. К 2020 г. треть всех данных ­будет храниться в облачных средах или передаваться через них, среднегодовой рост общемирового дохода от облачных сервисов составит 20%, к 2014 г. затраты на развитие могут достичь 1 трлн. долл., полагают в Cisco Internet Business Solutions Group, консалтинговом подразделении компании. В будущем сети должны работать на несколько порядков(!) быстрее, чем сегодня, считает Эванс. Когда именно, определенно сказано не было. Однако через 10 лет человек сможет передать видео другому человеку на любое устройство, полагают в Cisco. «Дополнительная реальность», основанная на «цифре», кардинально изменит образование, медицину и связь.

Трехмерная печать и появление трех­мерных принтеров в каждом доме приведет к тому, что мы будем скачивать материальные объекты из сети с такой же легкостью, как сегодня скачиваем музыку. Искусст­венно созданные существа станут играть в жизни людей роль куда более значимую, чем сегодня. К 2025 г. популяция роботов превзойдет по численности население раз­витых стран, а к 2035-му они полностью ­заменят людей в качестве рабочей силы.

Однако до этого еще далеко, и пока что работать приходится самим, взаимодейст­вуя с себе подобными. IBM каждый год изуча­ет процессы управления, подходы к автоматизации и то, как они изменяются. В ходе исследования IBM CEO Study 2012 было опрошено свыше 1,7 тыс. генеральных директоров (CEO) компаний, представляющих 18 отраслей из 64 стран мира. Один из ключевых выводов исследования: для того, чтобы установить более тесные связи с клиентами, партнерами и новым поколе­нием сотрудников в будущем, CEO будут все меньше использовать телефон и электронную почту в качестве основных средств общения, постепенно переходя к исполь­зованию социальных сетей. В настоящее время лишь 16% опрошенных CEO пользуются платформами социального бизнеса для связи с заказчиками, но, согласно прогнозам, в течение ближайших трех-пяти лет этот показатель достигнет 57%. Не­смотря на то что социальные медиа сегодня в минимальной степени применяются для связи с клиентами, они обещают стать вторым по распространенности способом в следующие пять лет — после взаимодействия «лицом к лицу».

Пока роботы еще не готовы, все по-прежнему зависит от людей, и людей общительных. Ключевыми факторами успеха сотрудников в условиях более сложной и взаимосвязанной бизнес-среды CEO назвали такие социальные навыки, как умение взаимодействовать (75% респондентов), общаться (67%), проявлять творческий подход (61%) и гибкость (61%). Вместе с тем исследование IBM показало, что большинство (71%) опрошенных CEO считают технологии главным — и более важным, чем экономические сдвиги и колебания рыночной конъюнктуры, — фактором, который будет оказывать влияние на их бизнес в ближайшие три года.

Анализ информации — одно из наиболее значимых технологических направле­ний. Умение получать ценные знания на­прямую влияет на производительность: ­компании-лидеры вдвое опережают менее успешные организации в способности обрабатывать информацию для получения значимых выводов. Кроме того, компании-лидеры на 84% превосходят конкурентов в умении использовать полученные знания на деле, считают в IBM.

В отдельно взятой стране

В России разработка стратегии компании на срок более трех лет по-прежнему счи­тается «дурным тоном» или как минимум бессмысленной затеей. Однако хотя бы на такой скромный срок делать прогнозы запретить никто не может, особенно при понимании того, что кардинальные изменения рыночной и политической ситуации могут произойти в любой момент.

Облачные сервисы и их влияние на рынок системной интеграции: в чем оно будет заключаться?

Дмитрий Ведев, директор по маркетингу «АйТи», считает, что недорогие облачные сервисы (Industrial Low-Cost Services), которые неофициально часто называют «ИТ из розетки», сегодня уже выходят из колыбели чисто теоретического прогноза и становятся доступными на развитых ИТ-рынках. На Gartner Outsourcing and Strategic Partnership Summit, состоявшемся в Лондоне в октябре 2012 г., утверждалось, что сегодня в среднем облачные сервисы стоят по ряду услуг (электронная почта, поддержка устройств и виртуальных машин) в два раза меньше, чем они бы об­ходились для заказчика в традиционной ­модели.

Стремясь получить большую отдачу от имеющейся инфраструктуры, многие компании ускоряют внедрение решений виртуализации, в том числе рабочих станций, поскольку, с одной стороны, это позволяет сократить инвестиции, а с другой — повысить уровень их загрузки, а также обеспечивает надежность и безопасность. При этом стоимость владения облачной ­инфраструктуры на 20–40% ниже, чем традиционной, отмечает Евгений Шевченко, технический директор депар­тамента сетевой интеграции ­ЛАНИТ.

Означает ли это, что весь ­рынок ИТ-услуг будет сведен к конкуренции «облачных» провайдеров? Конечно, нет, уверен Ведев. Неотъемлемой частью корпоративного сервисного ландшафта, помимо недорогих облачных сервисов, являются, по мнению аналитиков Gartner, развивающие и трансформирующие сервисы — т. е. услуги, которые не просто поддерживают текущую деятельность компании, а создают новые модели, трансформируют бизнес-процессы. В настоящее время соотношение ИТ-расходов предприятий на поддержку текущего бизнеса и на его развитие составляет примерно 70:30 (см., например, Low-Cost IT: How Industrialization Is Resetting IT Price for Performance, Claudio Da Rold 2012). Очевидно, что по мере сокращения расходов на недорогие сервисы будет расти доля высокопрофессиональных ИТ-услуг, направленных на развитие бизнеса, полагает Дмитрий Ведев.

Исследование IBM показало, что большинство (71%) опрошенных CEO считают технологии более важным, чем экономические сдвиги и колебания рыночной конъюнктуры, фактором, который будет оказывать влияние на их бизнес в ближайшие три года.

В области недорогих сервисов, считает он, выиграют те компании, которые смогут сделать процесс оказания простых услуг технологичным и, значит, недорогим для заказчиков. В России с ее низкой плотностью бизнеса в регионах, «ИТ из розетки» ­будут востре­бованы особо, ведь сегодня в традиционной модели практически любая услуга в небольших, удаленных от крупных городов точках получается либо очень дорогой, либо не очень качественной. Понятно также, что «промышленные» технологии оказания услуг не только отлично работают на больших масштабах, но и требуют значительных ­инвестиций в создание инфраструктуры сервиса. Очевидно, что малым компаниям это будет не под силу, поэтому консолидация в нижнем сегменте ИТ-сервисов станет неизбежной. Что же касается традиционного high-end-сегмента (консалтинг, системная интеграция, отдельные бизнес-услуги) — то здесь все большую роль будут играть не только технологические, но и бизнес-компетенции, знание отраслевых особенностей, опыт, полагает Ведев.

Он отмечает, что Google, ­Apple, Microsoft уже предлагают пусть несовершенный, но вполне рабочий набор персональных базовых сервисов — от хранения документов и контактов до пользования основным офисным ­набором приложений. Дмитрий Ведев считает, что пока рынок в России развивается по пути перепродажи таких персональных сервисов (тот же Office365) или созданию нишевых персональных облачных услуг, то ситуация не будет сильно отличаться от рынка обычных приложений, где российские компании либо перепродают между­народное ПО, либо достигают регионального или глобального успеха в определенных нишах.

Прогнозы, касающиеся консолидации, в России актуальны для поставщиков классических ИТ-услуг, уверен Владимир Ткачев, технический директор представительства VMware в России и СНГ. В среде облачных провайдеров он ожидает появ­ления новых игроков.

При сохранении нынешней экономической ситуации до 2014 г. передела рынка не произойдет, но к 2015 г. недорогие облачные сервисы «съедят» до 15% дохода главных игроков ИТ-аутсорсинга, уверен Владимир Курилов, заместитель директора по развитию бизнеса департамента ­сетевой интеграции ЛАНИТ. ­Более 20% крупных ИТ-аутсорсеров, не инвестирующих достаточно средств в индустриализацию ИТ-услуг и услуги с добавленной стоимостью, исчезнут в результате слияний и поглощений, полагает он.

Идет усиление лидеров рынка за счет расширения портфеля ИТ-услуг, причем быстрее всего это происходит путем поглощения технологических компаний, чья экспертиза высоко востре­бована в крупных проектах. ­Таким образом, делает вывод Курилов, одним из перспективных направ­лений на рынке ИТ-услуг является организация и «выращивание» технологических стартапов с целью их дальнейшего поглощения лидерами этого рынка.

«В нашей дочерней аутсорсинговой компании только в этом году доля облачных сервисов вырастет как минимум до 7,5%, — говорит Курилов. — По нашим расчетам, уже к I кварталу 2014 г. доля облачных сервисов в аутсорсинговом бизнесе превысит 15%. Похоже, что подобная картина наблюдается и у коллег. Рискну предположить, что к 2015 г. доля облачных услуг увеличится еще больше, так как крупные компании все больше доверяют облачным сервисам, передавая на аутсорсинг разработку, тестирование и прочие ресурсоемкие задачи. Что касается СМБ-рынка, то здесь уже в 2012 г. мы наблюдали всплеск интереса к облакам».

Спрос на «просто услуги аутсорсинга» уже не растет, подчеркивает Курилов: все большую популярность приобретают ­аутсорсеры, способные предо­ставить специфические для конкретного заказчика услуги, и все крупные провайдеры услуг активно инвестируют в это направление. «Похоже, что рынок развивается в правильном направлении, а его игроки учитывают опыт западных компаний», — подчеркивает Курилов.

Уже сейчас понятно, что ­персональное облако — это ­будущее ИТ-услуг, считает он, причем особенно эта форма их доставки интересна игрокам B2C-рынка. В России это в первую очередь большая тройка операторов сотовой связи, правда, сфера их интересов гораздо шире. Революции ждать не следует, полагает Курилов, но операторы, проходя путем эволюции, уже в ближайший год могут выйти на предоставление услуг «персонального облака» (если еще не начали), причем наиболее остро потребность в таких услугах ощущается в двух крупнейших городах.

Однако есть ряд проблем, ­которые несколько диссонируют с радужными перспективами развития облачных сервисов, ­напоминает Андрей Панагушин, вице-президент по работе с клю­чевыми клиентами группы компаний MAYKOR. Первое — вопрос гарантий безопасного хранения данных. Второе — неготовность пользователей платить за то, за что можно не платить (т. е. хранить все данные «по старинке»). Ком­мерческая модель облачных серви­сов только формируется, но с проникновением электронных платежей все обстоит пока неваж­но, что значительно тормозит сервис. Имеется в виду использование безналичных денеж­ных средств, которое должно освоить население (физические лица), для того чтобы пользоваться услугами облач­ных сервисов. Изменение финансовой культуры населения требует времени, а компаниям, предлагающим сервисы, надо убедить население как в безо­пасности платежей, так и в защите переданных данных.

Панагушин считает, что те сервисы, которые, возможно, «съедят» облачные сервис-провайдеры, заменят новыми — ­например решениями по информационной безопасности.

Григорий Шевченко, ком­мерческий директор компании «Открытые Технологии», считает, что уход поставщиков рынка системной интеграции возмо­жен, но, скорее, это будет следствием слияния и объединения компаний, кризисных явлений или сложностей отдельных игроков, нежели какой-то тенденции, связанной с глобальными прогнозами консолидации услуг.

Услуговая модель в России находится еще в стадии формирования, далека от западной. Компании до сих пор получают деньги в основном с поставок. Поэтому говорить о том, что в России уже создана услуговая модель, и строить какие-то прогнозы по ее изменению, консолидации и т. д. преждевременно, считает он. Те тенденции на российском рынке, которые есть сейчас, сохранятся еще года два. Частично будут возникать новые, связанные с появ­лением облаков, но «не думаю, что в России через два года облака займут серьезный рыночный сегмент с точки зрения поставки ИТ-услуг корпоративным заказчикам», — подчеркивает Шевченко.

Вместе с тем он уверен, что облачные сервисы «съедят» рынок физических, индивидуальных пользователей: «Все идет в эту сторону. И как только каналы станут более доступными, их качество будет отвечать хотя бы минимальным требованиям, абсолютное большинство физических пользователей перейдут в облака».

Дело за первой ласточкой — компанией, которая не побоится инвестировать в открытие первого надежного облачного сервиса, только не хостинга, как это происходит сейчас, а настоящего сервиса с точки зрения предоставления услуг, считает Шевченко. Он полагает также, что если для устойчивой жизни облака потребуется некая организационная структура из провайдеров различного уровня, то она будет создана точно так же, как сейчас создана из операторов проводных и беспроводных сетей.

Второй не менее обсуждаемый тренд — большие данные. В отличие от облачных сервисов, реальное коммерческое использование которых уже началось, стартовали первые значимые проекты (например, «Рольф»), большие данные остаются пока скорее маркетинговым слоганом, чем направлением развития реального бизнеса. Есть пилоты или намерения крупнейших компаний, «ВымпелКома», например, начать использовать программно-аппаратные комплексы для анализа своих действительно больших данных, но это, ­скорее, исключение. Просто в стране еще нет таких объемов бизнеса, чтобы генерировать ­нечто действительно «большое». При этом качество данных, их хранение, организация хранилищ и в целом культура работы с информацией, особенно неструктурированной, в подавляющем большинстве российских компаний оставляют желать лучшего.

Идет усиление лидеров рынка за счет расширения портфеля ИТ-услуг. Быстрее всего это происходит путем поглощения технологических компаний, чья экспертиза востребована в крупных проектах.

Концепцией больших данных активно интересуются преж­де всего компании, которые работают на высококонкурентном рынке, отмечает Александр Хлуденев, заместитель генерального директора по перспективным направлениям бизнеса КРОК. «Используя большие ­данные, они рассчитывают уйти в отрыв от конкурентов за счет совершенствования своих продуктов и сервисов либо существенно оптимизировав произ­водственные и бизнес-процессы. Это телеком, банки, ретейл, — говорит он и поясняет: есть сильная заинтересованность заказчиков в реализации пилотных проектов, которые помогают этим компаниям понять суть технологий BigData и те бизнес-преимущества, которые они могут дать».

Если говорить об аналитике, то, конечно, было бы лучше пойти правильным путем, а именно: сначала упорядочить работу с документами, данными и в целом с корпоративной информацией, повысить культуру формирования отчетов, сформировать, внедрить и поддерживать в актуальном состоянии управляемые бизнес-правила работы с данными. Если проделать эту гигантскую работу, то внедрить (автоматизировать) на всем этом некую аналитическую ИТ-подсистему стало бы будничной задачей, замечает Григорий Шевченко и подчеркивает: «Нет иллюзий, что данный путь кто-то в состоянии проделать, хотя бы потому, что он по большей части связан с психологическими особенностями пользователей и недостаточной жесткостью вертикали управления». Подход Big Data тем и интересен, что отвергает исходный правильный путь систематизации данных. Он ориентирован на то, чтобы из вороха несвязанных и неуправляемых хранилищ собрать и обработать множество разнородных данных, напоминает Шевченко. Он считает, что старт подобных проектов в ряде крупных российских банков и телеком-компаний был обусловлен именно несоответствием большого количества хранимой информации небольшой доле аналитики, которая могла бы быть доступна.

Применение подходов Big ­Data, интеграция в системы ­триангуляции по данным от сотовых операторов и таргетированная реклама на базе этих технологий — это не фантастика, а реальные пилотные проекты, уверен Шевченко и приводит пример: «Оператор связи может продавать для владельца ресторана или магазина данные о том, сколько человек проходило мимо, оценить их достаток и прислать своевременно рекламу соответствующего заведения». Чем персонализированнее услуга, тем охотнее ее приобретают, поэтому тенденция персонализации услуг и продуктов на рынке присутствует, и за ней будущее, уверен он.

Владимир Ткачев считает, что намного более явной, чем «большие данные», с практи­ческой точки зрения является тенденция внедрения классических хранилищ данных теми компаниями, у которых их раньше не было, и по модернизации существующих хранилищ, особенно для перехода к аналитике в реальном времени или вне­дрения новой индустриальной модели данных. Таких проек­тов действительно много, полагает Ткачев, однако замечает, что в сегменте среднего и средне-крупного бизнеса мало компаний, которые уже имеют или планируют в ближайшее время внедрять корпоративное хранилище данных (КХД), ведь это весьма дорогостоящее решение с продолжительным проектным циклом.

Даже зрелые с точки зрения ИТ российские компании не стремятся к объединению ­абсолютно всех данных, поскольку это неоправданно дорого, считает Александр Хлуденев: данные как хранились, так и хранятся в нескольких хра­нилищах. Как правило, одни из них содержат структурированные данные, на основе которых осуществляется аналитика, другие — неструктурированные. Выбор между способами орга­низации хранения и обработки производится по двум принципам: с точки зрения бизнеса — по важности и необходимой скорости получения информации, и технологически — по существующим ограничениям и стоимости элементов ИТ, поясняет он. Хлуденев уверен, что концепция BigData позволит снять технологические и финансовые ограничения, экономить на хранении данных и быстрее извлекать из них информацию в нужном для компании контексте.

Чем больше данных, мобильности, облаков и Интернета, тем больше угроз и тем выше спрос на все, что связано с безопасностью. Этот тезис усердно продви­гают все вендоры, по­ставляющие хотя бы какие-то средства или услуги защиты. Но насколько реален спрос на все это?

Спектр решений, помимо классических, дополнился проверкой на соответствие требо­ваниям ИБ разрозненных инфраструктур, анализом действий пользователей, переносом ИТ-площадки за рубеж, отмечает Григорий Шевченко.

Социальные сети постепенно вытесняют традиционные средства ведения бизнеса, с этим нужно считаться, замечает он, но тут важно соблюсти баланс между открытостью соцсетей и охраной корпоративных секретов. Специалисты по ИБ не смогут, как раньше, полностью запретить использование собственных устройств, полагает Шевченко, их задачей станет выработка четкой политики безопас­ности, в чем поможет класс решений MDM — mobile device management. Шевченко полагает, что услуги по консалтингу в области оценки состояния ИБ в организации и комплексных вопросов обеспечения безопасности будут востребованы всегда, а внедрять конкретное средство защиты, как правило, можно и своими силами.

Спрос на решения, которые способны обеспечить пользователей, с одной стороны, возможностью доступа к корпоративным ресурсам с любых устройств и из любого места, а с другой — защитить корпоративные данные, имеется и динамично растет, уверен Владимир Ткачев и поясняет: «Наш под­ход за­ключается в разделении клас­сической среды обычного ПК или ноутбука на сервисы доставки рабочих столов, при­ложений и данных, создании ­новой концепции рабочего стола, доступного с любого устройства и являющегося единой точкой входа к рабочим столам пользователя, внешним SaaS-приложениям, внутренним корпоративным приложениям, сервисам хранения и безопасного обмена данными в сочетании с инструментами коллективной работы, реализующим в корпоративной среде все возможности социальных сетей».

Стоит заметить, что давно ­известный терминальный доступ к приложениям позволяет решить основные проблемы безопасности доступа к приложениям, и таких проектов немало, в том числе для мобильных устройств. «Наша задача сделать так, чтобы вообще было неважно, какое устройство использует конеч­ный пользователь», — говорят ИТ-директора таких компаний. Будет ли это все еще ПК, или тонкий клиент, или план­шет/смартфон — не критично. Важно только наличие связи. Но для этого сами приложения еще надо централизовать, что быстро не делается.

Есть две основные проблемы, возникшие вместе с включением мобильных устройств в состав корпоративных систем, — это поддержание «зоопарка» и обеспечение безопасности, напоми­нает Константин Тихановский, руководитель отдела сетей и телекоммуникаций CCIE, «Инлайн Груп». В какой-то мере решения класса MDM эти проблемы уст­раняют, но существенным недостатком их являются ограниченные возможности интеграции с корпоративными системами информационной безопасности — инфраструктурой аутентификации и авторизации, средствами применения политик ограничения доступа, средствами управления и мониторинга ИБ. Дальнейшее развитие MDM-систем Тихановский видит в их полноценной интеграции с корпоративной инфраструктурой информационной безопасности, что по­зволит реализовать единый комплекс, обеспечивающий контроль, управление и мониторинг работы мобильных устройств на всем их жизненном цикле.

Концепцией больших данных активно интересуются преж­де всего компании, которые работают на высококонкурентном рынке.

Михаил Башлыков, руководитель направления информационной безопасности компании «КРОК», говорит о том, что компании стремятся максимально защитить устройства доступа и хранения информации; устанавливают PIN-код на доступ к мобильному устройству с подключением к корпоративным ресурсам, делают обязательным шифрование хранимой инфор­мации, применяют различные технологии для защиты удаленного взаимодействия мобильного устройства с корпоративными приложениями, например SSL VPN. Существуют решения, контролирующие устанавливаемые приложения по степени риска на основе баз знаний, кото­рые размещены в облаке, напоминает Башлыков, а еще один вариант — организация виртуальных защищенных пространств для удаленного взаимодействия с корпоративными системами. Спрос на эти средства защиты в связи с ростом популяр­ности концепции BYOD растет, полагает он и продолжает: «Что касается социальных сетей, то действительно вместе с публикацией личных сведений пользователи могут косвенно обнародовать конфиденциальную информацию работодателя. Технические меры для предотвращения этого пока сложны и нерезультативны. Поэтому в большей степени применяются только ­организационные шаги вплоть до закрытия доступа к этим ­ресурсам».

После внедрения в компании решения по обеспечению мобильного доступа такой сервис быстро становится достаточно популярным и, как следствие, критичным для бизнеса компании, к чему не всегда готова служба поддержки, имеющиеся корпоративные политики и регламенты, а также техническая инфраструктура и приложения, замечает он. Компаниям необходимо разработать соответствующую концепцию использования мобильных сервисов, объяснить сотрудникам, для чего такой сервис предоставляется, какие новые возможности появляются и какие правила и корпоративные политики необходимо соблюдать при его использовании. Зачастую именно плохо проработанная организационная часть приводит к проблемам при реализации корпоративных мобильных сервисов, считает он.

Кроме того, полагает Тихановский, ИТ-служба должна быть готова не только развернуть технические средства, но и определиться с концепцией поддержки разнородного и постоянно меняю­щегося мобильного обо­рудования. Например, одним из эффективных вариантов организации поддержки мобильных решений является создание внутренней корпоративной базы знаний, корпоративных форумов по теме мобильного доступа, позволяющих пользователю ­решить большинство вопросов в режиме самообслуживания, без загрузки ресурсов ИТ-подразделения.

Примечательно, что ИТ-ру­ководители средних и крупных компаний, с которыми автору обзора довелось общаться в последнее время, полностью отдают себе отчет в том, что все описанное выше делать придется, как только доля мобильных пользователей станет значимой в масштабах их фирмы. И они совершенно сознательно не стимулируют внутри компании спрос на мобильный доступ к бизнес-приложениям. Подключения выполняются только под прямым давлением сверху и по возможности только для избранных. Что не случайно.

Полноценная реализация концепции BYOD и мобилизация сотрудников повлекут неминуемые затраты времени, сил и денег. А зачем все это тратить, ­если не ясно, как считать экономическую эффективность проектов мобилизации? Ведь есть множество других, куда более экономически обоснованных ИТ-проектов, которые ясно зачем и как делать, какой эффект они дадут. Так что чаще всего пока еще «мобильные» проекты имеют невысокий приоритет, кроме случаев, когда речь идет о доступе VIP-пользователей к системам аналитики или СЭД. Поэтому было бы странно ожидать быстрого роста спроса на системы защиты.

А в это время в городе N

Что бы ни утверждали эксперты, последнее слово в определении тенденций остается за заказчиками. Все же деньги-то их. В этом году впервые появился хоть и не идеальный, но все же чуть более достоверный способ проследить, чем же занимаются российские клиенты на самом деле. Картина, которую нам обычно дают пресс-релизы, конференции и прочие публичные способы распространения сведений, достоверной считаться явно не может: в ней почти не отражены проекты, которые выполняются собственными силами клиентов. Они составляют если не большую часть оборота ИТ-рынка в денежном выражении, то во всяком случае очень значительную.

Впервые объявленный в 2012 г. конкурс «Проект года» (проект портала Globalcio) позволяет ­более достоверно, чем раньше, оценить масштаб и характер внутренних ИТ-проектов: в описаниях указаны даже затраты человеко-часов. Из 134 проектов, поданных на конкурс, 97 заявлены ИТ-директорами, остальные — подрядчиками. Большая часть «директорских» проектов выполнена без участия консультантов и внешних специалистов вообще. Максимум — через ИТ-фирму произведена закупка оборудования и/или лицензий. Среди них многочисленные проекты сквозной автоматизации бизнес-процессов средних региональных производственных и торговых бизнесов, раз­работка сложных программных комплексов, в том числе веб-решений.

Показательна разбивка проектов по категориям: подавляющее большинство заявок подано в номинации «Внедрение и развитие бизнес-приложений» — 95. Построение ИТ-инфраструктуры — 18 проектов, ИТ-безо­пасность — 4. Географическое распределение ожидаемо: Москва — 27 проектов, Санкт-Петербург — 13, Сибирский ФО — 11. По отраслевому признаку распределение такое: ТЭК — 16 проектов, производство — 27, произ­водство ТПН — 12, госсектор — 19, банки — 11, в остальных отраслях представлено по нескольку проектов. Возможно, такое доминирование производственных предприятий связано с тем, что просто их ИТ-директоров больше в клубах, которые приняли участие в конкурсе, а у «банкиров» свое сообщество или же они больше озабочены сохранением конкурентных преимуществ, полученных в ходе автоматизации. Однако из описания проектов видно, что автоматизация промышленных предприятий выполняется серьезная, и преимущественно это шаги к комплексным решениям, прямому получению данных с производства, склада. В них много бизнеса, выстраивания процессов и ничего заумного или совсем нового с точки зрения ИТ.

В проектах внедрения бизнес-приложений чаще всего реша­ют­ся учетные задачи, преимущественно на базе продуктов «1С», затем — автоматизация документооборота, в том числе проектного. Здесь доминируют го­сударственные учреждения. Управление производством, авто­матизация производственного планирования — следующая по востребованности задача. На почетном четвертом месте — вопросы консолидации финан­совой и учетной информации в холдингах и группах компаний, доминирующий инструмент — продукты «1С». Особый интерес представляют немногочисленные, но необычные проекты по автоматизации техобслуживания и ремонтов, в том числе с использованием штрихкодирования, RFID, мобильных устройств, и проекты по применению мобильных приложений для менеджеров и торговых представителей. В следующем году проектов этих типов явно будет больше.

ИТ-директора — участники конкурса рассказали и о неко­торых других своих проектах. Ирина Журавлева, директор по информационным технологиям, холдинговая компания «Сибирский цемент»: «В 2012 г. создан механизм обмена электронными документами (электронная счет-фактура) между активами холдинга с помощью Axapta и СБИС (ПО компании — провайдера электронного документооборота). Этот проект очень важен, так как позволяет оптимизировать документооборот между участниками холдинга, оперативно получать необходимую информацию, уменьшить объем ручного ввода и снизить затраты на формирование документов». Возможно, именно электронные счета-фактуры станут хитом следующего ­года. Во всяком случае, планы по реализации таких проектов имеют и другие компании.

Внешние подрядчики «Си­бирским цементом» к проектам не привлекались. «Квалификация собственной команды до­статочна высока, а кроме того, не всегда стоимость работ внешнего подрядчика или консультанта соответствует тому результату, который может быть получен», — отмечает Ирина Журавлева.

В проектах внедрения бизнес-приложений чаще всего реша­ют­ся учетные задачи, преимущественно на базе продуктов «1С», затем — автоматизация документооборота, в том числе проектного.

В компании «Мечел-Сервис», рассказывает Роман Тупкало, начальник отдела информационных систем департамента ИТ, закончен проект внедрения ­системы штрихового кодирования и адресного хранения. Это на 40% сократило поиск нужной металлопродукции на складе, время на выписку документов при отгрузке сократилось с 30 до 5 минут. Мониторинг движения металлопродукции на основе штрихкодирования выполнен с применением мобильных терминалов сбора данных. Теперь информация о движении материала на складе фиксируется в системе в тот момент, когда физически происходит отгрузка либо приход.

Все модули разрабатываются собственными силами. «Проекты должны быть жестко связаны с функционирующей в компании системой складского учета, — поясняет Тупкало. — Поэтому, а также в связи с желанием получать быстрый отклик от разработчиков при необходимости изменения любого из модулей, было решено разрабатывать все модули в рамках существующей системы учета собственными силами». Доработка поставляемого ПО под требования бизнеса влечет дополнительные временные и финансовые затраты, а некоторые функции реализовать вообще не возможно, подчеркивает Тупкало: «При этом значимая часть функций поставляемого ПО нам не требуется. Кроме ­того, при масштабировании соб­ственной системы мы не несем дополнительных затрат на закупку лицензий».

Среди многочисленных проек­тов этого года в «Тюменьнефтегазпроекте» внедрение мониторинга процесса управления разработкой документации с отчетами в разрезе, определение реальных трудозатрат на непосредственную работу с документом. Проект позволяет оценить процент трудозатрат от общего объема трудозатрат каждого сотрудника, группы или отдела, поясняет Александр Щетинин, начальник отдела ИТ «Тюменьнефтегазпроекта». Другой его проект — внедрение процесса беспристрастного тестирования компьютерной грамотности сотрудников производственных отделов посредством специально разработанного модуля для AutoCAD. Модуль позволяет сравнить эталон­ный чертеж с чертежом тестируемого. В итоге выдает процент совпадения, оценивает качество черчения. «Критически важная задача для оценки проектировщиков», — подчеркивает Щетинин.

Внутренние проекты иллюстрируют интересные возможности бизнес-аналитики. Один пример: модуль контроля цен реализации продукции на основе сложного алгоритма с использованием котировок, индикативов и паритетов. Он позволяет ре­комендовать менеджеру цену, которая идеально подходит для конкретного клиента, а также ограничивает возможности менеджера по понижению цены и требует дополнительного согласования («Мечел-Сервис»). Другой пример: корпоративный портал по гидрогеологии для лабораторий, службы качества, технологов, гидрогеологов. Портал позволяет в реальном времени контролировать физико-химические свойства минеральной воды, а также проанализировать эти данные с 1937 г. («Нарзан»).

Один из основных ИТ-проектов, реализованных в 2012 г. на «Уралхиме», — «Централи­зованное казначейство», рассказывает Анатолий Мальнев, директор департамента информационных технологий «ОХК „Уралхим“». Его внедрение по­зволило полностью контролировать денежные потоки группы компаний в автоматизированной системе, в которую также включено формирование планов и утверждение. Теперь все платежи со счетов компании осуществляются в рамках этой системы. Обеспечение работы механизма такой сложности потребовало и пересмотра архитектуры существующей ИТ-инфраструктуры, что привело к по­вышению уровня доступности и надежности системы в целом. Важным начинанием 2012 г. стал проект «Консолидация». Его запуск состоится уже в 2013 г., но все подготовительные работы велись параллельно проекту казначейства.

Оба проекта требовали выполнения большого объема ра­бот сторонними подрядчиками. «Для нас было важно не только минимизировать отвлечение собственных ресурсов от текущих задач, но и привлечь компетенции с рынка, внедрять наиболее эффективно работающие технологии», — отмечает Анатолий Мальнев. Помимо ­этого привлечение подрядчиков позволило сократить и время внедрения, переложив на их плечи разработку документации, обучение будущих пользователей систем на всех крупных предприятиях группы (а это ­более 500 пользователей), а также тестирование и поддержку в период опытно-промышленной эксплуатации. Мальнев подчеркивает: «Это позволило нам сконцентрировать собственные силы непосредственно на интеграционной составляющей». Особенностью внедрения проектов в «Уралхиме» стало привлечение персонала подрядчиков по схеме аутстаффинга, Мальнев положительно оценивает ­такую модель.

Планы на близкое будущее

В компании «Уралхим» закан­чивается этап внедрения учетных и части процессных систем. Следующим логичным этапом станет развитие систем планирования и прогнозирования. Именно они будут в фокусе внимания в 2013 г. В химической отрасли большое значение имеет построение эффективных процессов в сфере материально-тех­нического обеспечения (МТО), технического обслуживания и ремонтов оборудования (ТОиР), капитального строительства, для чего надо задействовать сложные автоматизированные ИТ-системы. Основной ИТ-тренд в химической отрасли — развитие и внедрение таких систем управления, уверен Мальнев.

«Повышение качества планирования и прогнозирования ставит перед нами задачу внедрения системы бизнес-анализа на базе единого хранилища ­данных, — говорит он. — Функционирование такой системы возможно лишь при полной уверен­ности в качественном и своевременном вводе информации на низовом уровне. Информация будет собираться не только внутри компании, но и поступать извне в структурированном виде (к примеру, цены на нашу и аналогичную продукцию на разных рынках, погодные условия), так и в неструктурированном виде (изменения в регулировании, логи­стике, новостные ленты и т. д.)» На данные работы также будут привлекаться подрядчики, способные «наиболее быстро и эффективно подготовить и настроить системы под наши требо­вания, технически реали­зовать и само хранилище данных. В этом проекте большая активность понадобится от нас как заказчика, так как только мы знаем, что нам надо анализировать, как собрать нужные данные и какой результат мы хотим получить».

Андрей Семёнов, начальник отдела ИТ компании «Золотые луга» (Тюмень), отмечает: «На следующий год планируем основные проекты автоматизации производственных мощностей. В разработке BI-стратегия. Подрядчиков мы стараемся использовать тогда, когда нам не хватает собственных ИТ-возможностей, и мы будем при­влекать их на производствен­ных проектах. Нам удалось ­договориться с подрядчиками о поставке услуг по себестоимости содержания собственного штата ИТ-сотрудников, и поэтому для нашей компании внешний поставщик услуг ИТ — это некий динамически подключаемый ресурс в случае, если необходимо увеличить скорость реализации проекта».

Основным трендом на крупных производственных предприятиях станет стремление к сближению между производственными системами и учетными либо системами корпоративного управления.

На «Тихвинском вагоностроительном заводе» продолжится развертывание ERP Infor LN. С лета 2012 г. все процессы плани­рования, оперативного управления и контроля производства, запасов, логистики и снабжения реализуются в Infor LN. На литейном производстве в 2013 г. на первый план вый­дет задача внедрения функ­циональности QMS (Quality ­Management System) Infor LN для управления контролем ка­чества. Кроме того, на основе ­Infor ION выполняется инте­грация SCADA/MES-систем постав­щиков технологическо­го оборудования с Infor LN. «Мы должны получить интегрированное решение, в котором вся необходимая информация будет оперативно передаваться из системы в систему», — подчеркивает Владимир Капустин, директор проекта управ­ления ресурсами предприятия ТВСЗ.

MES-системы, вернее, их отсутствие — большая проблема для множества российских производств. Похоже, «передовики» намерены в будущем году серьезно двинуться в эту сторону. Такие проекты запланированы и в «Сибирском цементе», и у «Нарзана». «Мечел Сервис» планирует наладить взаимодействие с заводами — произво­дителями металлопродукции для онлайн-получения данных по реализации оперативной отгрузки. «Это позволит сократить временные расходы на внесение информации в нашу систему складского учета, а также полноценно использовать штрихкоды на бирках производителей», — говорит Роман ­Тупкало.

Так что консолидация данных, интеграция ERP и MES, взаимодействие на уровне ИТ-систем с контрагентами и предприятиями своего холдинга выглядят куда более актуальными, чем корпоративные социальные сети и большие данные.

Что еще?

Возможно, ничего. Для успешного внедрения проектная команда должна состоять из людей, способных охватить полностью весь процесс, знающих тонкости и специфику работы предприятия, поэтому основная работа по проектированию и тестиро­ванию системы ложится на сотрудников компании, считает Дмитрий Федосин, ИТ-директор фирмы «Аграрная группа».

Александр Щетинин говорит: «Основная тенденция в развитии большинства проектных организаций нашей области заключается во внедрении систем электронного документооборота. В большинстве случаев это проис­ходит с участием внешних интеграторов. Связано это с тем, что найти грамотные кадры не всегда возможно при выделенном бюджете. В итоге основная нагрузка ложится на плечи руководителя ИТ, который вынужден писать четкое и однозначное техническое задание, что в наших условиях не всегда возможно». Очередная тенденция, считает Щетинин, это ставка на узкоспециализированное ПО. «Бизнес начинает все лучше понимать, как можно снизить издержки путем единоразовых инвестиций в ПО, как можно сократить лишние кадры и т. д. Считаю это положительным аспектом», — говорит он. Однако удручает тот факт, что при таком раскладе на рынке появ­ляются недобросовестные поставщики услуг, которые готовы выполнить «любой каприз за ваши деньги», и доверчивый клиент, не поняв, на какой крючок он попадает, оказывается в сложной ситуации, когда единоразовые инвестиции превращаются в регулярные.

Основным трендом на крупных производственных предприятиях станет стремление к сближению между производственными системами и учетными либо системами корпоративного управления, считает Ирина Журавлева: «Очень важно оперативно получать информацию с производства, исключая человеческий фактор. Важно как можно быстрее доставить информацию в КИС, где для руководства доступ­ны различные аналити­ческие аппараты и функционал. Необходимо оптимально ­организовать документооборот на предприятии, так как увеличение мобильности не только руководства, но и сотрудников позволяет оперативно принимать управленческие решения. Внедрение СЭД может принести компании эффект».

Оценивая ситуацию на ИТ-рынке, Сергей Цветаев, руководитель управления информатизации и связи «Нарзан», довольно категоричен: «Не вижу никакого развития автоматизированных систем управления. Наблюдаю дрейф в сторону типовых (коробочных) решений. Почему это происходит? Думаю, из-за отсутствия кругозора и „вкуса“ у поставщиков и заказчиков. Центры компетенции есть у всех вендоров, от „1С“ до SAP, но эффекта я не замечал. В следующем году все будут говорить об облаках, SAP, „1С“, электронных услугах и тому подобных трендах. Чего-то интересного и комплексного не жду. ИТ-компании слишком увлечены ИТ и мало уделяют внимания предметной области автоматизации и управлению».

Рыночные, массовые системы крупнейших разработчиков всегда будут отставать от нужд конкретного заказчика, имею­щего развитые внутренние компетенции, считает Анатолий Мальнев: «Будущее за эффективным сотрудничеством в послепро­ектном сопровождении ИТ-систем. Наиболее востребованными станут те произ­водители ПО, которые сумеют максимально сократить число посредников и расстояние до конечного заказчика. При этом повышение базового уровня информационных систем создаст предпосылки для возвращения к так назы­ваемым самописным системам, но уже на новом уровне, в виде конструкторов процессов».

Есть среди ИТ-директоров и оптимисты. Дмитрий Чибисов, начальник управления ИТ и связи АК «АЛРОСА», считает, что времена, когда российский бизнес латал дыры решениями «на коленке», уходят в прошлое, и это не может не радовать. Серьезные игроки ИТ-отрасли, заказчики уже научились считать затраты не сегодняшним днем, а планами развития на 3–5–7 лет, ценить информационный куб данных, оперативность формирования отчетности, видеть эффект от модернизации производственных мощностей и применять прочие бизнес-сервисы, которые повышают конкурентосопособность, полагает он. «Можно сказать, что мы в свое время развивались таким же путем, сначала был заложен фундамент в качественную и высокопроизводительную инфраструктуру (сетей, ЦОДов, повышения уровня безопасности), построения базовых сервисов единого информационного пространства для удобства ра­боты бизнес-потребителей, модернизации парка техники. ­Сейчас же настал тот момент, когда необходимо повышать ­эффективность за счет пересмотра бизнес-процессов, и тут на помощь, безусловно, приходят практики проверенных бизнес-систем высокого уровня», — говорит Чибисов.

Основная проблема, которая стоит перед машиностроением (и не только перед ним — ред.), — повышение эффективности, уверен Владимир Капустин, и ИТ в этом процессе — всего лишь один из инструментов, который нужно грамотно применять. «На ТВСЗ мы не просто внедряем ERP, а используем ее как инструмент совершенствования процессов и внедрения механизмов „бережливого производства“. Внедряемые нами ИТ-решения рассматриваются в первую очередь как носитель современных методов управления и лучших мировых отраслевых практик, именно поэтому ТВСЗ сотрудничает с Infor», — подчеркивает Капустин.

К сожалению, полагает он, проекты с таким подходом в российском машиностроении достаточно редки. В основном внедряются системы, призванные автоматизировать текущие процессы, в особенности учет, а для поддержания конкурентоспособности отрасли требуются совсем другие решения и подходы. Что касается исполнителей, то, к сожалению, считает Капустин, в России мало команд с по-настоящему серьезным опытом внедрения современных процессов в машиностроении. И в этом тоже проблема. И не только в машиностроении. Судя и по конкурсу «Проект года», и по комментариям ИТ-директоров ИТ-компании еще очень многое могли бы сделать и неплохо заработать, но пока им не хватает ни зрелости процессов, ни компетенций.