Цифровая трансформация. Что делать, чтобы не проспать?

Цифровая трансформация, о которой сегодня так много говорят все, от академиков до домохозяек, предполагает не только серьезную перестройку структуры компании и взаимодействия ее с клиентами. Это означает еще и отказ от многолетних отшлифованных бизнес-практик и движение в сторону новых принципов работы, которые все еще формируются. Эксперты подробно рассказывают, зачем это нужно и к чему приведет. Но, наверное, самый интересный вопрос, который приходится решать ИТ-компаниям сегодня, звучит так: как правильно воспользоваться новыми возможностями, какие направления следует развивать для того, чтобы заработать на цифровой трансформации уже сейчас.

«Цифровая трансформация будет основным драйвером развития ИТ-индустрии и откроет совершенно новые возможности для ИТ-бизнеса и тех, кто вовремя подхватит этот, как модно сейчас говорить, хайп, — уверен коммерческий директор SMART TEСHNOLOGIES Олег Кот. — Взять хотя бы банковскую отрасль: она одна из первых „ушла в цифру“, первые системы Банк-Клиент появились еще в начале 90-х годов. Государство само подталкивает ИТ-компании в сторону банков. Если посмотреть „Основные направления развития финансовых технологий на период 2018-2020“, опубликованные Банком России, то в порядке приоритетов перечислены: кибербезопасность и защита данных; цифровая трансформация; развитие кадров и поиск талантов и т.д. Кто все это будет реализовывать? Конечно мы, российские ИТ-компании».

В группе компаний Softline, по словам руководителя департамента развития отраслевой экспертизы Светланы Савельевой, выделяют три основных направления деятельности клиентов, где цифровые технологии уже дают значительный эффект: технология взаимодействия с клиентами и аналитика поведения рынка; изменение продуктов и сервисов в соответствии с требованиями клиентов; адаптация бизнес-процессов под предоставляемые сервисы.

«Чтобы осуществлять успешные проекты в области цифровой трансформации, системные интеграторы должны предлагать заказчикам услуги модернизации инфраструктур, — подчеркивает старший менеджер по развитию бизнеса в области Интернета вещей компании Cisco Игорь Гиркин. — Целью подобных инициатив является приведение ИТ-систем в соответствие с современными требованиями в области встроенной безопасности, использование передаваемых данных и телеметрии с оборудования для автоматизации реагирования инфраструктуры на происходящие или прогнозируемые события. Также необходимо предлагать услуги по разработке и внедрению приложений, которые повышают уровень цифровизации бизнес-процессов».

Генеральный директор компании HeadPoint (входит в ГКС) Дмитрий Евдокимов уверен: цифровизация на производстве позволяет выйти за рамки традиционной производственной автоматизации и контроля работоспособности производственного оборудования. «Системы автоматизации на производстве живут долго, и датчики, работающие в АСКУЭ- или SCADA-системах, существовали еще до того, как появилось понятие IoT, — рассказывает он. — Эти датчики используются для контроля над производством или управления определенным оборудованием/процессом. Сегодня данные, как получаемые от этих датчиков, так и появившиеся в последние годы (например, RFID), можно использовать более широко — от задач планирования производства и контроля поставок комплектующих до выхода изделия (например, автомобиля) за пределы завода и его эксплуатации в сервисной сети. При этом можно рассматривать ИТ-трансформацию в рамках одного предприятия, но намного эффективнее, когда в процессе участвуют все звенья производственной и эксплуатационной цепочек. Соответственно ИТ-компании как основные игроки в области автоматизации — а теперь и цифровизации — должны предлагать комплексные решения. То есть не просто „умную лампочку“, а интегрировать такие лампочки в систему контроля, с тем чтобы, например, когда в помещении никого нет, свет там выключался. Это уже инновационное решение, заказчик понимает, какую он может решить бизнес-задачу и какой цели достигнуть. И для себя он должен решить — готов ли идти на изменения в идеологии автоматизации ради этой цели».

«Технологии сбора, обработки и хранения информации позволяют решить задачи заказчиков новыми, эффективными способами, сделать бизнес гораздо более прибыльным. Но они же и порождают проблемы, в первую очередь в области информационной безопасности, — говорит коммерческий директор СТЭП ЛОДЖИК Дмитрий Якушев. — ИТ-компаниям нельзя игнорировать прогресс — необходимо быть гибкими и меняться вместе с рынком, проактивно развивать экспертизу, детально изучать бизнес заказчика, искать и находить новые пути решения его задач. В условиях несколько отстающего российского рынка хорошо помогает изучение как позитивного, так и негативного зарубежного опыта, но с учетом нашей ментальности, разумеется. Это не значит, что ИТ-компаниям, десятилетиями накапливающим опыт, необходимо все бросить и бездумно копировать подходы зарубежных коллег. В большинстве случаев новые технологии позволяют дополнить существующие решения и продукты, улучшить их и кастомизировать под конкретные требования заказчиков».

Директор по продуктам и услугам департамента вычислительных комплексов, сервиса и аутсорсинга «Инфосистемы Джет» Александр Краснов напоминает, что цифровая трансформация — широкое понятие, охватывающее множество областей: от облачных сервисов и современных инфраструктурных решений до технологий по сбору и аналитике больших данных и блокчейна. «Немаловажно, что все эти оцифрованные данные и гибкая инфраструктура выдвигают новые требования к информационной безопасности, — говорит Краснов. — Применение этих технологий, с одной стороны, приносит выгоды заказчику, с другой — требует значительного количества высококвалифицированных сотрудников и вычислительных ресурсов в режиме „здесь и сейчас“».

Менеджер по маркетингу Dell EMC в России, Казахстане и Центральной Азии Павел Борох полагает, что цифровая трансформация — это возможность дополнительных продаж инфраструктурного оборудования и услуг, а также консалтинга.

По словам руководителя направления продаж офисных комплексных решений Konica Minolta Елены Бакулиной, цифровая трансформация поставила перед менеджерами задачу, которая для многих выглядит примерно как «пойди туда — не знаю куда, принеси то, не знаю что».

«Для ИТ-компаний это шанс не только заработать на продаже цифровых продуктов и сервисов, но и предложить клиентам бизнес-консалтинг: сначала помочь выявить реальные потребности компании-клиента в области цифровизации, а потом их успешно решить, — отмечает она. — Однако продавать консалтинг отдельно от ИТ-продуктов и сервисов у нас довольно трудно из-за неразвитости рынка услуг бизнес-консалтинга как такового, без привязки к ИТ-инструментам».

Согласен с коллегой и директор по развитию бизнеса компании DTG (ГК ЛАНИТ) Илья Полесский: «Сегодня ИТ-компании во многом осуществляют функции консультантов. Они оценивают идеи и гипотезы, для которых иногда даже нет ничего подходящего в их продуктовой линейке. Поэтому игроки на этом рынке зарабатывают на том, что помогают клиенту сформулировать правильные цели и предложить реальный сценарий изменений».

Консалтинг и не только

То, что услуги консалтинга остаются пока наиболее востребованными в рамках цифровой трансформации, вполне логично. Направление это новое, неизведанное, заказчикам непросто разобраться и определить, что именно необходимо трансформировать и как лучше это сделать.

«Часто первым шагом становится изучение опыта конкурентов, — считает Илья Полесский. — Далее большинство предпочитает идти по простому пути. В финансовой сфере мы часто встречаем мнение, что VISA настолько передовая компания (она передовая, не сомневайтесь!), что можно будет сделать „как у них“ и вот она, пожалуйста, трансформация. Привлечение консультантов по такому сценарию — не редкость. Такой подход наглядно демонстрирует уровень понимания задач трансформации клиентом».

По словам Светланы Савельевой, компании понимают, что цифровая трансформация требует если не кардинального изменения стратегии, то уж точно существенного ее пересмотра.

«Но порой, чтобы понять, что станет основными элементами, какие нужно решить задачи и в какой последовательности, требуется взгляд со стороны, и логичнее привлечь независимого ИТ-консультанта, — поясняет она. — Поиск новых идей, прототипов и сервисов требует финансовых вложений, но без этих инвестиций не обойтись. ИТ-компании для таких заказчиков будут играть роль консультантов, которые знают, как трансформировать бизнес, какие услуги в рамках трансформации окажутся наиболее подходящими. В рамках международного исследования, проведенного в 2017 г. Мюнхенским техническим университетом и компанией SAP, выяснилось, что сотрудники 64% компаний не имеют необходимых навыков для успешной цифровой трансформации. Пока заказчики не ликвидируют этот пробел в знаниях, окно возможностей для ИТ-консультантов будет открыто».

«Консалтинг становится фактически основой бизнеса ИТ-компаний: заказчикам довольно сложно ориентироваться в океане новых решений, зачастую локальных задач, — рассказывает Дмитрий Якушев. — Можно наращивать собственную экспертизу, но это затратный путь, он ограничен сферой деятельности заказчика и отягощен кадровым голодом. Гораздо эффективнее привлекать экспертов как для консалтинга, так и для аутсорсинга непрофильной деятельности».

В Cisco, по словам Игоря Гиркина, услуги консалтинга играют особую роль в ходе реализации пилотных проектов. «Согласно результатам исследования в области Интернета вещей, которое проводила Cisco, только 40% IoT-проектов переходят от стадии пилота к непосредственной реализации, — говорит Гиркин. — И лишь 26% из них могут считаться полностью успешными. Технологии Интернета вещей не могут работать в случае, если ИТ и производственная отрасль функционируют независимо друг от друга».

Дмитрий Евдокимов напоминает: консалтинг востребован всегда: «Клиенты понимают, что цифровая трансформация — вещь полезная, — в разных источниках опубликовано немало тому примеров. Но не факт, что какой-то пример может быть перенесен на конкретное предприятие „один к одному“ — нужно адаптировать решения».

«Профессиональный консалтинг, как и многие виды бизнеса, проходит стадию трансформации. Сейчас заказчику не только важно помочь советом, но и предложить конкретное технологическое решение по цифровизации, выбрать его и внедрить, а лучше предоставить как сервисную услугу», — полагает Олег Кот.

А Павел Борох подчеркивает: клиентам не всегда требуется качественный консалтинг полного цикла, который весьма дорог. Иногда важно просто понять, готова ли компания к цифровой трансформации, и осознание ее положения среди конкурентов.

Меню

Несмотря на то что цифровая трансформация — тема новая, у многих игроков рынка уже есть что предложить клиентам.

Компания HP инвестирует в разработку таких направлений, как VR/AR, мобильная печать, 3D-печать, безопасность и модель Everything as a Service, составной частью которой является DaaS¹ — эту услугу вендор, по словам руководителя направления продаж услуг HP Inc. в России Василия Ларионова, уже активно развивает и продвигает в нашей стране.

Dell EMC прежде всего видит себя в качестве поставщика инфраструктурных решений для трансформации ИТ — основы цифровой трансформации любого бизнеса.

«Речь идет о серверных и гиперконвергентных платформах, а также о современных решениях для хранения данных — на основе новейших процессоров, флэш-памяти, программно-определяемых технологий, облачных решений», — подчеркивает Павел Борох.

Cisco предлагает безопасную цифровую интеллектуальную платформу для построения современной ИТ-инфраструктуры, соответствующей самым высоким требованиям. По оценкам Игоря Гиркина, благодаря наличию интегрированных решений и поддержке открытой экосистемы партнеров Cisco в области цифровизации платформу можно легко адаптировать в зависимости от потребностей клиентов — с учетом инсталлированной базы оборудования, специфики бизнес-задач и т. д.

«У Konica Minolta Business Solutons Russia огромный опыт консалтинга в области оптимизации печатной инфраструктуры — как в российских, так и в зарубежных компаниях, — уточняет Елена Бакулина. — Поэтому естественным вектором развития нашей компании стало наращивание компетенций в области управления информацией (ECM), бизнес-процессами (BPM) и сервисами для оптимизации и развития ИТ-инфраструктуры (ITSM). Мы сами находимся в процессе цифровой трансформации, так что можем предоставить нашим заказчикам и партнерам не только продукты и сервисы, но и поделиться собственными методиками и ноу-хау».

«Мы специализируемся на трансформации традиционных бизнес-экосистем в цифровые, — рассказывает Илья Полесский. — Наша деятельность очень похожа на работу в области медицины. С одной стороны, мы готовы работать с конкретной проблемой (когда уже болит), а с другой — можем помочь остаться здоровым в условиях меняющегося мира. При этом решения вовсе не обязательно должны основываться на передовых технологиях. У нас в DTG каждый второй запрос связан с внедрением на базе технологии блокчейн. Однако часто задачи и проблемы заказчика решаются традиционными инструментами, об использовании которых компания не задумывалась или не считала их эффективными».

Компания Softline предлагает управляемые услуги, касающиеся неосновных для заказчика предметных областей.

«В рамках цифровой трансформации ценность управляемых услуг в том, что сервис провайдера можно быстро развернуть, оплачивать по факту использования и без потерь отказаться от него, если что-то пойдет не так, — уверена Светлана Савельева. — Хороший пример — кибербезопасность. Закупать кибербезопаность как управляемый сервис имеет смысл еще и потому, что технологический разрыв между собственными департаментами информационной безопасности даже крупных компаний и провайдерами со специализацией на ИБ-услугах будет только расти — в пользу последних». По мнению Савельевой, наблюдается очевидная тенденция к скорому переходу значительной части предприятий на обслуживание специализированными ИБ-провайдерами по модели управляемых услуг, таких как Security Operation Center.

В качестве конкретного примера Светлана Савельева приводит проект Sofline для компании «Обувь России», которая кроме сапог и ботинок продает еще и финансовые услуги, например выдает клиентам денежные займы. «„Обувь России“ с нашей помощью в значительной степени децентрализовала свою ИТ-инфраструктуру, чтобы быстро осуществлять скоринг клиентов и принимать решение о займе более оперативно», — рассказывает Савельева.

«Инфосистемы Джет», по словам Александра Краснова, сфокусирована в трех областях: разработка приложений, построение ИТ-инфраструктуры и обеспечение ИБ. «И если принципы построения дата-центров и СХД радикально не меняются, их наполнение и функциональность — наоборот, — уточняет Краснов. — В новом мире цифровых технологий все меньше определенных правил. ИТ-инфраструктура для пилотирования должна быстро разворачиваться и сворачиваться — речь идет об умной автоматизации, способной быстро отрабатывать цикл „гипотеза—проверка—решение“».

По мнению Дмитрия Якушева, рынок прежде всего нуждается в надежных решениях по защите критических информационных инфраструктур. СТЭП ЛОДЖИК ведет серьезные исследования и разработки в области Industrial IoT. Компания предлагает интегрированное решение оркестровки инцидентов SIEM, которое позволяет автоматизировать операции реагирования на инциденты мониторинга, ИБ и событийной видеоаналитики и имеет функцию операционной аналитики на базе Big Data. «Мы предлагаем решения для всех основных сфер деятельности — промышленное производство, ритейл, банковский сектор, транспорт и т. д., — рассказывает Якушев. — В портфеле также имеется ряд комбинированных решений в области промышленной безопасности и охраны труда, в том числе на базе RFID-оборудования собственного производства».

Компания HeadPoint предлагает заказчикам IoT-платформу inONE для создания комплексных решений в области цифровых данных. Эта платформа позволяет собирать первичные данные с датчиков, нормализовывать и приводить их в вид, удобный для обработки, она берет на себя функции обработки этих данных, устанавливает связь с разными поставщиками и потребителями данных, а главное — выявляет различные отклонения от нормального течения процессов.

«Для реализации этого подхода могут использоваться различные источники данных (телеметрия со станков, сигналы от RFID-меток, позволяющие отслеживать перемещение товаров, комплектующих, сотрудников) или данные от систем безопасности, контроля доступа и многих других», — подчеркивает Дмитрий Евдокимов.

Олег Кот уверен: цифровая экономика — это в первую очередь экономика, основанная на переводе сервисных услуг в онлайн. «Мир настолько быстро меняется, что формировать внутри компании свою ИТ инфраструктуру могут позволить себе только крупные корпорации и государственные заказчики, — уточняет Кот. — Средним и малым компаниями я бы советовал полностью отказаться от своего ИТ- подразделения путем передачи всего, в том числе и разработки клиентских сервисов, внешним провайдерам».

SMART TEСHNOLOGIES, по его словам, занимается такого рода услугами в банковском бизнесе уже более 3 лет. В качестве еще одного примера Олег Кот приводит пассажирские перевозки РЖД, которые находятся на грани рентабельности, но могут стать источником формирования нового дохода за счет продажи электронных сервисов и услуг: «Необходимо только построить стабильную сеть поездных wi-fi и насытить ее контентом. В данном направлении мы также работаем, создали собственный агрегатор и балансировщик сотовых сигналов „СТ Агри“».

С чего начать?

Так с чего же стоит начинать перестройку бизнеса компании, которая решила идти по пути цифровой трансформации?

Павел Борох считает, что с модернизации ИТ-инфраструктуры: «Современная ИТ-инфраструктура должна поддерживать новую парадигму — сервисориентированные инфраструктуры, гибкость и адаптивность, быстрота развертывания на основе внутренних или внешних (или гибридных) облаков, микросервисные архитектуры приложений, глубокий анализ данных».

По словам Дмитрия Якушева, начинать надо с команды и бизнес-процессов: «Нужно ориентироваться на новое общество потребления и его темп — он сегодня иной. Необходимы не только визионеры, способные придумать решение, но и бизнес- процессы, позволяющие максимально сократить time-to-market».

Олег Кот также полагает, что сначала стоит определить перечень внешних услуг и выбрать внутренние бизнес-процессы, которые возможно вывести в цифру с точки зрения экономической целесообразности, удобства для клиентов и сотрудников.

Игорь Гиркин уверен, что начинать следует с разработки бизнес-стратегии, в которой будут учтены основные постулаты цифровизации: «Данные становятся главным стратегическим активом любой организации. Способность сохранять информацию, использовать полученные данные и оказывать услуги, основываясь на их анализе, сегодня определяет успех. Затем следует изучить мировой опыт в области цифровизации, в частности, тех компаний и организаций, которые работают в аналогичных отраслях. Решить, в каком из основных направлений цифровизации может развиваться компания. После этого можно заняться разработкой собственного продукта или реализовать проект на базе клиента, апробировать использованные решения и усовершенствовать их таким образом, чтобы полученный опыт можно было эффективно реплицировать в рамках проектов других заказчиков».

«Надо понять — какие выгоды можно получить, какие процессы у вас неоптимальны, что мешает быть эффективным, — уверяет Дмитрий Евдокимов. — Обнаружив свои болевые точки, можно создавать технические решения и выстраивать организационные процессы, которые позволят решить ваши проблемы в рамках концепции цифровой трансформации».

По словам Ильи Полесского, начать стоит с оценки цифровой зрелости, сделать health-check: «Ведущие аналитические компании предлагают для подобной оценки инструменты, позволяющие выявить основные проблемы, которые предстоит решить за счет трансформации. Первые шаги в этом направлении разумно делать вместе с теми, кто отслеживает появление новых бизнес-моделей, системные изменения, связанные с развитием цифровой экономики».

Светлана Савельева считает, что прежде всего стоит наращивать техническую экспертизу и развивать компетенции персонала. Часто это не будет укладываться в схему планового повышения квалификации. Важно организовать курсы или тренинги для сотрудников в тот момент, когда это необходимо. Инвестиции в образовательные программы играют важную роль в формировании цифровой культуры в масштабах компании, а это помогает людям грамотно разрабатывать стратегии, принимать решения и просчитывать их последствия.

«Любое изменение предполагает проведение анализа текущей ситуации, — полагает Елена Бакулина. — Анализ бизнес-процессов, определение или формирование ожиданий основных „внутренних заказчиков“ (что они сами подразумевают под цифровой трансформацией). Анализ требований пользователей, конечных клиентов. Также полезно изучить действия основных конкурентов компании — в какой точке цифровой трансформации они находятся».

Александр Краснов уверен, что надо обратить внимание на современные методы управления инновационными проектами: «Например, можно уделить внимание методологии DevOps, ключевая идея которой заключается в объединении фронта работ по разработке и эксплуатации. И, несмотря на то, что DevOps — это про разработку приложений, я бы эскалировал ее шире: между любым производителем того или иного решения и специалистом по его эксплуатации и обслуживанию происходит активное взаимодействие, грань их ответственности становится все более прозрачной, они превращаются в единую команду. Я говорю о тенденциях, когда люди перестают быть узкими специалистами — каждый теперь должен понимать чуть-чуть в аналитике данных, чуть-чуть — в кодинге, разбираться в современных диджитал-трендах, быть гибким и активным».

Василий Ларионов напоминает, что услуги и продукты, которые развиваются и предоставляются в рамках цифровой экономики, существенно отличаются от того, чем компании традиционно занимались. Соответственно технологии и инфраструктура для трансформации нужны другие.

«Стандартные операции остаются, и чем меньше ресурсов тратится на поддержку старого, тем больше возможностей развиваться и вкладывать средства во что-то новое, — говорит Ларионов. — К тому же цифровая трансформация неразрывно связана с ростом объема данных, которые нужно не только анализировать и хранить, но и надежно обезопасить».

По оценкам Василия Ларионова, сегодня на ИТ-отделы ложится колоссальная нагрузка. К тому же лавинообразно растет число устройств, приходящихся на одного сотрудника.

«Хочется посоветовать компаниям, которые только планируют или уже встали на цифровые рельсы, ценить время своих ИТ-специалистов, обязательно оценивать упущенную выгоду компании и не бояться делегировать какие-то задачи тем, кто действительно может высвободить ценное время и взять на себя решение задач, в которых действительно отлично разбирается. Без понимания этого правильно адаптироваться к новым реалиям будет очень сложно и болезненно», — подчеркивает Ларионов.

Сложности

Какие главные сложности подстерегают компаний на пути цифровой трансформации?

«Помимо возможной нехватки знаний и навыков, организации в процессе цифровой трансформации могут столкнуться еще с некоторыми трудностями, — говорит Светлана Савельева. — Например, унаследованные технологии и инфраструктура. Трансформацию многих предприятий тормозят ключевые технологии, на базе которых построен их ИТ-ландшафт. Проблема наследования, скорее всего, проявится с первыми шагами в реализации цифровой трансформации, когда нагрузка на ИТ-инфраструктуру вырастет, а риск прерывания главных бизнес-процессов при любом изменении унаследованной системы возрастет непредсказуемо. Чтобы снизить эти риски, компании будут все более активно переносить рабочие нагрузки и приложения в облачные среды. Сложностью может стать и интеграция технологий. В фирмах, которые хотят избежать этого, должен быть выстроен процесс research&adaptation, то есть поиск технологий и успешная их адаптация под конкретные задачи. R&A станет одной из ключевых компетенций ИТ-консультантов. Нам в этом помогает корпоративный венчурный фонд Softline Venture Partners. Конечно, это недешевый, но очень действенный способ поиска и сбора не только новых идей, но и прототипов в виде MVP (minimal viable product). Из этих идей и продуктов, словно из кубиков, Softline как R&A-эксперт уже собирает сервисы для решения задач заказчиков».

Павел Борох полагает, что одна из проблем — внутренняя неготовность компании к трансформации, к внедрению новых подходов и к пересмотру роли ИТ, что требуется для цифровой трансформации.

«Внутри компании-заказчика проект цифровизации затрагивает как ИТ-департаменты, так и основные производственные подразделения, — говорит Игорь Гиркин. — Это объясняет необходимость тесного взаимодействия этих отделов. Системный интегратор должен уметь разговаривать как на языке ИТ , так и производственников. И рассказывать последним о внедрении цифровых технологий, демонстрируя их преимущества с разных ракурсов».

По словам Дмитрия Евдокимова, главная сложность заключается в понимании своего бизнеса и в том, что вы хотите получить от трансформации: «Если нет понимания, то есть вероятность сделать не то, что вы хотели, или получить не тот результат, которого ожидали».

«Пионеры цифровой трансформации в кулуарах и даже публично на конференциях признаются, что самой сложной задачей было убедить людей, что изменения дадут положительные результаты и реально сформируют конкурентное преимущество в своем сегменте, — рассказывает Александр Краснов. — Как ни парадоксально, люди — самый ценный ресурс компании, но и нередко тормозящий фактор в ее развитии. Иногда непросто убедить людей сойти с проторенной дорожки, да и не все руководители компаний, которые приняли решение меняться, осознают значимость разъяснения нюансов этого процесса членам коллектива. Так что одна из главных проблем — сформировать команду единомышленников, тех, кто хочет заниматься сложными, интересными задачами, а не рутинными вещами, и на реальном примере показать эффект автоматизации привычных рабочих процессов».

Дмитрий Якушев также полагает, что в качестве основной сложности можно выделить ментальность и специфику российского бизнеса. «Дело в том, что оптимизация бизнес- или технологических процессов (это и есть конечная цель цифровой трансформации) ведет к увеличению их прозрачности, — поясняет Якушев. — Далеко не всегда заказчик готов к радикальным изменениям и не хочет выходить из зоны комфорта. Процесс любой трансформации начинается „сверху“, поэтому необходимо проводить большую работу с акционерами, демонстрировать успешные кейсы».

Илья Полесский выделяет две ключевые сложности: «Локальная связана исключительно с предпринимательским риском работы в России, где горизонт планирования очень небольшой, ведь рынок может поменяться в один момент. В то же время усилия по цифровой трансформации (включая работу ИТ-компании как консультанта) многие рассматривают как краткосрочные. А должно быть наоборот. Вторая сложность — нехватка специалистов. Людей, которые системно понимают изменения и могут реализовывать практические задачи, найти становится все сложнее.

По мнению Елены Бакулиной, основные проблемы связаны с отсутствием специалистов широкого профиля в «пограничных областях»: «Такой специалист должен иметь компетенции в области ИТ-продуктов и услуг, бизнес-консалтинга, стратегического управления изменениями. В идеале — обладать навыками коуча для работы с топ-менеджментом компании и менеджментом бизнес-подразделений, без поддержки которых проект цифровой трансформации обречен на провал. Также будут востребованы data scientsts — специалисты по аналитике данных, на которых строятся многие процессы цифровой трансформации. Думаю, что такие люди будут появляться в ответ на требования времени прежде всего в тех компаниях, которые уже накопили определенный опыт в этом направлении».

Олег Кот считает, что главная проблема — переоценка возможности цифровизации: «Не стоит ее идеализировать, по сути это автоматизация бизнес-процессов и услуг, т.е. изобретение не новое. Главная задача — найти ту грань, за которой обойтись без участия человека невозможно, а это, в первую очередь, креативные задачи и процессы, требующие принятия решения не только на основе логики, но и эмоциональной составляющей».

И о кадрах

С кадровым вопросом многих эксперты связывают и самые главные проблемы, и самые смелые надежды цифровой трансформации. Так где же брать специалистов, способных работать в новых реалиях?

Илья Полесский полагает, что их надо выращивать своими силами и беречь.

Согласен с коллегой и Олег Кот: «Молодую смену мы стараемся выращивать внутри компании, создавая комфортные условия для развития».

«HeadPoint находится в постоянном развитии, и такие специалисты вырастают внутри компании по мере этого развития и появления потребностей, — уточняет Дмитрий Евдокимов. — Важная компетенция, которая нужна и нам, и заказчикам, — понимание, откуда берутся данные и что делать с этими данными: в каких местах они могут быть задействованы кроме основных процессов автоматизации. Например, собирая данные об эксплуатации изделия, можно понять его слабые стороны и определить — либо это конструктивные недостатки, либо какой-то изготовитель поставляет комплектующие неудовлетворительного качества. И соответственно предложить решение. Я не знаю, как называется такая специальность, или ей еще не нашли название. Это специалист, который знает процесс производства, разбирается в вопросах сбыта и эксплуатации изделий, в информационных технологиях, да еще и обладает широким кругозором».

По мнению Александра Краснова, специалисты, по всей видимости, останутся те же, но им надо будет приобретать новые навыки.

«Сейчас мы видим все возрастающую потребность в сотрудниках, хорошо ориентирующиеся сразу в нескольких областях, — говорит Краснов. — К примеру, чтобы эффективно эксплуатировать современную инфраструктуру, надо быть программистом. Высока потребность в „кроссплатформенных“ людях, умеющих обращаться со многими инструментами цифровой трансформации и не ограничивающихся уже приобретенными навыками».

По словам Игоря Гиркина, новые специалисты понадобятся в таком направлении цифровой трансформации, как аналитика данных, построение основных моделей производств, потому что сами по себе ни аналитика, ни моделирование производства невозможны без участия человека, даже если модель выполняется в цифровом виде.

«Соответственно это должны быть эксперты, которые отлично разбираются в самом производстве и в то же время могут транслировать задачи, стоящие перед ними, в источники данных, — говорит Гиркин. — То есть знать, какие источники данных необходимы, с тем чтобы произвести обработку полученной информации, а результат этой обработки мог бы помочь в достижении производственных целей. По факту это могут быть те же самые специалисты-производственники, которые „оснащаются“ новыми знаниями в области обработки информации. Эти специалисты обладают достаточно широким кругозором для того, чтобы понимать, как можно консолидировать источники данных от различных систем и как они повлияют на функционирование этих систем и в целом на производство».

«Учитывая существующие тренды, в первую очередь необходимы разработчики и архитекторы — люди, способные создавать решения и работать с Big Data, а также эксперты в области информационной безопасности, ведь чем больше информации, тем сложнее ее защитить», — уверен Дмитрий Якушев.

Павел Борох считает, что современные тенденции требуют от специалистов прежде всего не готовых знаний, а умения и желания постоянно обучаться в процессе работы. «Новые знания и навыки требуются каждый день. И новые подходы к обучению, включая онлайн-курсы, это знак нашего времени».

¹ Рабочее место как услуга (Desktop as a Service) — модель распространения и эксплуатации программного обеспечения SaaS. Услуга DaaS от НР предоставляет комплексное решение, включающее в себя устройства и аксессуары, подобранные под каждую компанию в зависимости от специфики ее бизнеса, количества сотрудников, потребностей в ИТ и т. д.