С точки зрения законодательства Интернет, Не будучи новым субъектом права, представляет собой особый феномен. В Интернете традиционные общественные отношения приобретают порой новое понимание, ставящее под сомнение не только эффективность действующих юридических норм, но и возможность создания адекватного правового регулирования в принципе.
Сегодня, пожалуй, лишь ленивый не критикует наши государственные структуры за отсутствие целостной нормативной базы для Интернет-коммерции, позволяющей легитимно проводить коммерческие операции. Однако следует заметить, что в других странах дело обстоит немногим лучше. Закон об электронной подписи в США был принят Конгрессом лишь в этом году, хотя в целом глобальные принципы электронной торговли в мире закреплены в типовом законе ООН в 1996 г.
Так что на самом деле наша страна в этом отношении не отстает от развитых стран. В России формирование основных направлений законотворчества в сфере информатизации началось еще в 1995 г., и на сегодняшний день существует как минимум три документа, содержащих общие положения политики государства в области информатизации, включая "Доктрину информационной безопасности", утвержденную президентом в сентябре этого года.
Тем не менее целостная законодательная база в отношении И-коммерции пока отсутствует, как отсутствует и механизм применения уже существующих норм к Интернету. По оценкам экспертов компании E-Monetary Internet Research, сегодня фактически вне правового пространства находится около 90—95% отечественного Сетевого бизнеса, поскольку подавляющее большинство Интернет-магазинов, торговых площадок и коммерческих информационных Web-сайтов организованы с нарушением уже существующих законов об информационной, посреднической или рекламной деятельности. Такая среда дает возможность предпринимателям и чиновникам организовать "утечку капитала" через Интернет-проекты, а, например, эксперты Arrava Internet Management прямо утверждают, что отечественные проекты B2B чаще всего создаются для ухода от налогов.
Вряд ли такая ситуация выгодна для государства, разве что в качестве возможности для шантажа отдельных предпринимателей. Однако, похоже, что в скором времени она может измениться. Как показала ноябрьская конференция, посвященная нормативно-правовому обеспечению в области электронной коммерции, государство намерено в начале следующего года все же принять основные законы, обеспечивающие легитимность коммерческой деятельности в Сети.
Сейчас можно выделить четыре основные направления, требующие юридического подкрепления: проблема применение электронно-цифровой подписи (ЭЦП), электронная коммерция, защита прав человека и собственно государственная политика в области Интернета. По словам эксперта Комитета Госдумы по информатизации Бориса Кристального, осенью этого года разными депутатскими группами разработаны и внесены на рассмотрение в Думу проекты нормативных актов по этим вопросам.
Примечательно, что не все они представляют собой новые законодательные акты. Например, основные положения политики РФ в отношении Интернета, скорее всего, будут определены через внесение дополнений в уже существующий закон "Об участии в информационном обмене", который был принят в 1996 г. и предусматривает, в частности, право на свободный ввоз и вывоз информационных продуктов, доступ к которым не ограничен законами. Планируется внесение поправок и в другие законы, которые бы распространяли правила регулирования отношений в области информационных ресурсов на электронную среду.
Такой подход в принципе можно только приветствовать. Помимо того что он позволил бы избежать дублирования законодательных норм, он закрепил бы юридически статус Интернета в качестве одного из средств обеспечения деятельности в области информации в целом. А это, в свою очередь, позволило бы применять в этой среде уже существующие механизмы исполнения законов как административного, так и уголовного характера.
Несколько сложнее обстоит дело с более специализированными законами в области электронной коммерции, в первую очередь с законом "Об электронно-цифровой подписи". Этот проект уже внесен на рассмотрение в Государственную Думу наряду с другими (в частности,"Об электронной торговле", "О предоставлении электронных финансовых услуг" и "Об информации персонального характера"), призванными регулировать правовые проблемы, несущие "электронную" специфику.
Нельзя сказать, что юридической базы в этой области нет вообще. Правовая основа использования ЭЦП для подтверждения юридической силы электронных документов существует в виде закона "Об информации, информатизации и защите информации" и статьи 160 Гражданского кодекса РФ. Более того, с 1994 г. существует и соответствующий ГОСТ.
При внимательном рассмотрении можно уже найти положительный опыт использования и ЭЦП, и электронного документооборота. Например, на протяжении семи лет они успешно применяются в расчетной сети Банка России. Основой использования ЭЦП служит "Договор об обмене электронными документами", который заключается с каждым клиентом отдельно и определяет такие основополагающие моменты, как общие принципы и условия обмена, форматы электронных документов, порядок разрешения разногласий и управления ключевой системой, а также порядок обеспечения информационной безопасности. Кроме того, договор определяет ответственность каждой из сторон за действия своего персонала и сохранность ключей. По мнению специалистов ЦБ РФ, этот опыт называет, что ЭЦП вполне может быть применена негосударственными структурами в замкнутых корпоративных сетях.
В последнее время разработчики законопроектов стремятся взаимодействовать с действующими игроками Интернет-рынка (достаточно вспомнить весеннее совещание в Кремле с участием представителей И-бизнеса). И то, что ЦБ РФ входит в число разработчиков проекта "Закона об ЭЦП", позволяет надеяться, что его положительный опыт найдет отражение в юридической базе по электронной коммерции в целом. Принятие закона об ЭЦП с учетом опыта ЦБ РФ позволило бы признать ее в качестве эквивалента собственноручной подписи для значительно более широкого круга юридических действий и документов, нежели это предусмотрено в ГК РФ, установить критерии этой эквивалентности, определить рамки ее применения (например, за рубежом ЭЦП нельзя использовать при составлении завещаний и процессуальных документов) и т. п.
Правда, радужные тенденции в отношении этого и других законопроектов в значительной степени могут быть нивелированы активным вмешательством спецслужб в процесс законотворчества. Эти структуры, в первую очередь ФАПСИ, судя по всему, имеют свои виды на развитие электронной торговли и связанные с ней аспекты. На упомянутой конференции приводились факты, свидетельствующие о том, что урегулировать разногласия с ними пока не удается. Например, в существующем сегодня проекте закона об ЭЦП присутствует пункт, обязывающий стороны "использовать сертифицированные средства ЭЦП". Понятно, что сертифицировать эти средства, как и все, что относится к области информатизации, будет ФАПСИ; также понятно, что подобная формулировка наделяет эту структуру слишком обширными и фактически бесконтрольными полномочиями.
На даже эти противоречия не умаляют значения того, что государство, похоже, переходит от общих и зачастую неоднозначных заявлений к выработке конкретных юридических норм. Очень важно, что эта работа ведется на базе прямого диалога с практиками электронного бизнеса. И остается только надеяться, что эти усилия не сойдут на нет, свидетелями чему мы уже неоднократно бывали.
