Удивительная ситуация: корпоративную Америку сегодня сотрясают настолько крупные банкротства и настолько грязные скандалы с поддельной корпоративной отчетностью, что под сомнением оказались не только имидж супердержавы, но и сами устои свободного капиталистического общества.
Провалившийся миф
Вы знакомы с концепцией постиндустриального общества, объясняющей неуклонное поступательное развитие экономики без циклов спада и роста благодаря применению эффективных ИТ и Интернета?
На смену этой концепции сегодня пришло понимание того, что в основе бурного роста во второй половине 90-х годов лежал обычный «пузырь», или, по-нашему, финансовая пирамида, подпитываемая постоянным увеличением долларовой массы со стороны Федеральной резервной системы (ФРС, аналог Центробанка в России) США. В конце августа председатель ФРС Алан Гринспен заявил: «Было совершенно неочевидно, даже если «пузырь» распознан на ранней стадии, может ли Центральный банк безболезненно остановить его рост, не допуская существенного сокращения экономической активности, чего мы как раз и хотели избежать». Таким образом, ФРС открещивается от ответственности за последствия собственной политики накачки денег в экономику. И действительно, Центробанк может управлять объемом денежной массы, но практически не способен повлиять на то, в какой сектор экономики эти деньги потекут — промышленный, сырьевой, финансовый или в недвижимость.
Денежная масса растет
Взгляните на график роста долларовых денежных агрегатов M3, широко используемых экономистами как мера денежной массы (наличной и безналичной) в обращении.
С начала 1995 г. и до середины 2000 г. объем денежных агрегатов вырос на 2,6 трлн. долл., или на 60%. Биржевой индекс S&P 500, характеризующий рыночную капитализацию компаний широкого спектра, за это время вырос на 873 пункта, или на 190%. Однако в еще большем выигрыше оказались высокотехнологичные компании: индекс NASDAQ увеличился в 12 раз.
Еще в 1998 г. на фоне всеобщего благодушия зазвучали встревоженные голоса некоторых экономистов, заметивших зловещие признаки накапливающихся дисбалансов. Так, общий объем кредита в американской экономике (потребительский кредит плюс корпоративный, плюс государственные долговые обязательства) за указанный срок подскочил на 9,3 трлн. (54%) и достиг 26,5 трлн. долл. Учитывая, что валовой национальный продукт (ВНП) за это время вырос только на 2,72 трлн., получим, что на каждый доллар прироста экономики пришлось три с половиной доллара роста всеобщей задолженности.
Дисбалансы
За годы «экономического чуда» в народном хозяйстве США накопились громадные структурные перекосы. Ради снижения издержек корпорации планомерно выносили промышленное производство за пределы страны, и экономика во многом переориентировалась на сферу услуг. Достаточно сказать, что с 1982 г. в США не было построено ни одного нефтеперегонного завода, хотя потребление бензина возросло многократно. В результате каждые сутки Америка ввозит импортных товаров на 1,3 млрд. долл. больше, чем экспортирует своих, и дефицит торгового баланса достиг угрожающей отметки 500 млрд. долл. в год. До начала 2002 г. это ничем не грозило доллару, поскольку иностранные инвесторы предпочитали возвращать деньги в экономику США, покупая акции американских компаний и гособлигации казначейства США. Например, с 1999 по 2001 г. они инвестировали в рынок ценных бумаг 1,8 трлн. долл.
Инвесторы продолжали верить в скорое восстановление экономики в течение почти двух лет с момента краха NASDAQ, случившегося в марте 2000 г. Однако ожидания скорого выхода из кризиса не сбылись, и прибыли корпораций до сих пор не вернулись к уровню 1995–2000 гг., хотя в последние кварталы в целом немного увеличились благодаря политике строгой экономии и массовому увольнению сотрудников. Хуже того, выяснилось, что из-за махинаций с отчетностью прежние роскошные показатели продуктивности многих компаний оказывались раздутыми.
Для стимулирования американской экономики ФРС в 2001 г. предприняла серию сокращений ставки рефинансирования (процент, под который коммерческие банки получают деньги), которая с 6% годовых снизилась до чрезвычайно низкого уровня 1,75%. Инвестиционные фонды, перепуганные потерями на рынке акций, в массовом порядке начали переводить средства в государственные облигации, что привело к их удорожанию при одновременном снижении процентов. В результате пострадала доходность практически всех кредитных инструментов, деноминированных в долларах, — они более не могут конкурировать с европейскими ценными бумагами.
В начале 2002 г. приток капитала в Америку приостановился и даже повернул вспять, и американский доллар начал постепенно терять свою силу по отношению к другим валютам. Индекс доллара (показатель по отношению к корзине других валют), достигавший в феврале этого года отметки 120, сегодня топчется в районе 107 единиц.
Между инфляцией и дефляцией
Как показывает анализ (см. CRN/RE, № 23/2001, с. 39), индекс стоимости сырьевых товаров прошел точку минимума и уверенно нарастает. Долговременная тенденция роста продлится не менее трех лет.
Однако цены на товары промышленного производства продолжают снижаться, особенно в сфере электроники, что еще более усугубляет положение немногих оставшихся в США производственных компаний. Дело в том, что прибыли уходят преимущественено на обслуживание долговой пирамиды, а производственные мощности загружены примерно на 75%. В годы бума для финансирования сделок фирмы широко использовали свои акции, но с тех пор доверие к акциям как к заменителю денег пропало. Более того, по мере падения биржевых индексов многие компании, особенно высокотехнологичные, обесценились — с момента краха NASDAQ «испарилось» более 7 трлн. долл.
Таким образом, американская промышленность оказалась в сжимающихся тисках: стоимость сырья растет, а готовой продукции — падает. Тем не менее основные экономические показатели (ВНП не сокращается, а безработица достигает всего 5,7%) не столь плохи. Дело в том, что потребители пока сохраняют прежний уровень трат (часто залезая глубже в долги), а американское государство резко наращивает свои расходы (пытаясь скомпенсировать падение в частном секторе), финансируемые с помощью долговой пирамиды гособлигаций (5,8 трлн. долл.). Поддерживает экономику и индустрия строительства частных домов, впрочем, цены на недвижимость в США тоже подозрительно похожи на пузырь.
Как же получилось, что угрожающие тенденции в экономике долго оставались незамеченными? Любопытную роль сыграла ситуация на рынке золота.
Барометр испорчен
В середине 90-х годов крупнейшие центральные банки мира, в первую очередь ФРС в США, стали активно отдавать золото в лизинг крупным международным инвестиционным банкам (таким, как J.P. Morgan Chase, Credit Suisse, Citicorp, Goldman Sachs и др.). Интерес центральных банков прост и понятен: в отличие от бумажных активов, таких как акции и облигации, драгоценные металлы не приносят процентов, повисая на балансе мертвым грузом. Золото сдавали в лизинг под весьма небольшой процент: 0,75–1,5% годовых. Дешевый кредит, не так ли? Заключаемые контракты, конечно же, предусматривали твердое обязательство вернуть народный драгметалл в хранилище ЦБ по окончании срока договора.
Инвестиционные банки продавали занятое золото на бирже и пускали вырученные средства на покупку долгосрочных облигаций Казначейства США — самых надежных в то время долговых обязательств с доходом 5–6% годовых. В результате получался гарантированный ежегодный доход около 4%. Некоторые игроки брали на себя повышенный риск, вкладываясь в акции быстро растущих высокотехнологичных компаний, которые, впрочем, во время бума NASDAQ оправдывали лучшие ожидания инвесторов, ежегодно прибавляя к цене двузначные проценты.
Описанная схема бизнеса, называемая Gold Carry Trade, хорошо работает при условии стабильных цен на золото и еще лучше — при их постепенном снижении. К счастью для предприимчивых банкиров, схема оказалась самоподдерживающейся: с притоком золота рыночные цены медленно, но верно опускались. Многие контракты по лизингу золота, будучи выгодными для обеих сторон, не закрывались, а пролонгировались на дополнительный срок.
По оценкам западных экономистов, с 1995 по 2001 г. на рынке было продано от 14 до 29 тыс. т. золота из запасов центральных банков западных стран. Цены на желтый металл за это время снизились с 400 до 270 долл. за тройскую унцию. Следует ли подробно описывать, как это повлияло на мировую индустрию золотодобычи? Многие шахты стали нерентабельными и были закрыты, масштабы геологоразведки сократились, когда-то процветавшие золотоносные районы, например на юге Африки, пришли в упадок. В 2001 г. в мире было произведено около 2500 т золота, а продано — свыше 4000 т. Разницу, как вы понимаете, восполнил металл из хранилищ центральных банков.
Но лизинг — не единственный способ подавления цен на золото. Свою роль сыграли золотые деривативы — вторичные ценные бумаги, такие как фьючерсы и опционы на покупку. Стремясь застраховаться от неуклонного снижения цен, многие крупные производители продавали еще не добытое золото в счет будущих обязательств, на 5–7 лет вперед. Кому нужно еще недобытое золото? Для большинства финансовых учреждений, покупающих драгметалл в обеспечение торговых контрактов, не требуется физическая доставка слитков, им достаточно иметь сертификат правомочного обладания ими.
Ситуация изменилась в конце 2001 г., когда в головах инвесторов, обеспокоенных непрестанным падением основных биржевых индексов в США и Западной Европе, жажда прибыли уступила место страху. Инвесторы ныне думают не о процентах, а о сохранении основного капитала, для чего активно переводят его из нематериальных активов в материальные, в частности драгметаллы. Свою роль сыграли и теракты 11 сентября 2001 г., нарастающая опасность войны, а также то, что из-за снижения ставки рефинансирования ФРС США лизинг золота, как способ получения чрезвычайно дешевых кредитов, потерял свою привлекательность. Весной 2002 г. цена на желтый металл укрепилась на уровне свыше 300 долл. за тройскую унцию, и перед означенной группой инвестиционных банков встала угроза больших убытков. Масла в огонь подлили некоторые золотопроизводители, например AngloGold, которые, боясь потерять будущие прибыли, начали выкупать проданные ранее фьючерсные контракты на поставку золота.
Одним словом, фортуна от предприимчивых банкиров отвернулась.
Сегодня эти банки напоминают путешественников на воздушном шаре, в котором образовалась солидная дыра. Шар начинает падать, и команда отчаянно выбрасывает тяжести из корзины. В попытках избежать разрушительных финансовых потерь эти организации сбрасывают на рынок крупные партии золотых слитков, фьючерсов и опционов. Методы манипуляции ценами на рынке золота с каждым месяцем становятся все более очевидными, а иногда просто поражают своей откровенностью. Особенно показательным стало 28 июня нынешнего года — последний бизнес-день первого полугодия.
Весь торговый день на Нью-Йоркской бирже NYMEX цена золота вела себя очень странно. Вместо привычных хаотичных колебаний трейдеры наблюдали снижение почти по прямой линии, а за 4 мин (!) до закрытия цена вертикально упала на 3 долл. Дело в том, что фиксинг цены на конец полугодия — очень важный показатель, который закладывается в бизнес-модели многих финансовых учреждений.
Цена золота традиционно играет роль барометра, который предупреждает о штормах, надвигающихся на мировые финансовые рынки. Однако в последние годы финансовый барометр был испорчен. Если же шторм разразится и центробанки потребуют срочного закрытия контрактов с возвратом отданного в лизинг драгметалла, это окажется невозможным, поскольку на восполнение растраченных запасов при современных темпах золотодобычи потребуется не менее десятка лет. Как предсказывают некоторые наиболее радикально настроенные прорицатели, Джордж Буш-младший «войдет в историю как президент США, при котором выяснится, что народное золото исчезло».
* * *
Многие аналитики проводят параллель между сегодняшнимм днем и началом Великой депрессии 30-х годов прошлого века, приходя к выводу, что на преодоление последствий бума, выразившихся в нерациональной растрате капитала и перекосах экономики, уйдет не менее десяти лет. Другой пример — Япония, пережившая сходный бум («пузырь») на бирже и в сфере недвижимости в конце 80-х годов и до сих пор не оправившаяся от него. Если в пик «пузырения» 29 декабря 1989 г. биржевой индекс Nikkei достиг значения 38 915, то сегодня он колеблется вокруг отметки 9200. Цены на готовую продукцию продолжают падать, и потребители не торопятся тратить деньги, зная, что через полгода тот же товар обойдется им значительно дешевле.
Более подробные материалы по данной теме можно найти в Интернете по следующим адресам: www.financialsense.com; www.zealllc.com; www.gata.org; www.gold-eagle.com; mwhodges.home.att.net.