94-ФЗ: два года в свободном обращении

Когда осенью 2006 г. на одном из региональных ИТ-форумов мне поручили провести «круглый стол» на тему «Проблемы и преимущества работы поставщиков ИТ-оборудования в условиях действия новой редакции закона о госзакупках № 94-ФЗ», я, если честно, поначалу даже не знала, с какой стороны к ней подступиться. Конечно же попыталась вникнуть в текст закона. Но, увы, к нему, как и к большинству наших законов, применимо следующее выражение: «94-ФЗ — это китайская грамота, написанная русскими буквами на птичьем языке». Поскольку изучение сего документа ясности в суть проблемы не внесло, пришлось обращаться к не столь официальному, но гораздо более понятному источнику информации — ко Всемирной паутине. Пытаясь «нарыть» в Интернете хоть какой-то материал, более понятный, чем текст самого закона, я случайно набрела на сайт, в заголовке которого красовалось: «Анекдоты о госзакупках». А дальше шло разъяснение: «Здесь просто анекдоты, байки, афоризмы о госзакупках. Некоторые прям реальные истории» (цитирую дословно).

Что же было дальше? А дальше я рассказывала участникам «круглого стола» анекдоты, скачанные с данного ресурса. А они мне (и себе) подсказывали, в каком месте надо смеяться и почему. Тогда меня практически убедили, что 94-ФЗ был принят как раз для того, чтобы народ перестал выдумывать подобные анекдоты, т. е. чтобы с понятием «госзакупки» уже никогда нельзя было связать выражения: «коррупция», «нечестный тендер», «некомпетентная конкурсная комиссия».

94-ФЗ исполнилось два года. Изменилось ли что-нибудь в этой сфере, или ИТ-компаниям только и остается, что «смеяться сквозь слезы», читая так и не потерявшие свою актуальность анекдоты и реальные истории о поставках оборудования государству?

Анекдот из Интернета

Общаются два специалиста по госзакупкам:

— Я люблю море...

— Нравятся приливы и отливы?

— Нет. Накаты и откаты.

А оно нам надо?

О том, каким был первый год «нового закона», как его восприняли на ИТ-рынке, мы уже писали в «Новогодней коллекции — 2006» (см. CRN/RE № 24/2006). Напомню лишь, что этот материал был представлен в нашей коллекции в номинации «Сюрприз года».

Поставщики и заказчики считали закон «сырым». Прежняя система закупок оборудования для нужд государства, выстраиваемая годами, была разрушена, а основной цели — экономии бюджетных средств, как предполагалось тогда, достичь не удастся. Объяснялось это просто. Несмотря на то что в законе предусмотрена возможность выставить «весовые значения» для каждого критерия и определять победителя по сумме набранных баллов (например, если для заказчика срок поставки является наиболее критичным из всех факторов, он может присвоить ему коэффициент гораздо выше, чем стоимость лота). Но, несмотря на это, в большинстве случаев основным критерием при выборе победителя признается цена. Кроме того, заказчиков лишили права прописывать минимальные требования к квалификации поставщика.

Казалось бы, чего же здесь плохого? Ведь, согласно закону, теперь у государства есть возможность выбрать для своих нужд «лучшее ценовое предложение», не тратить зря народные деньги, приобретая товары по неоправданно завышенным ценам. Да и поле для коррупции и передачи контрактов «своим» компаниям (раньше это можно было сделать, в том числе и просто указав в тендерной документации список необходимых для предоставления сертификатов) тоже сократилось. Благие, казалось бы, намерения. «...В целях обеспечения единства экономического пространства на территории Российской Федерации при размещении заказов, эффективного использования средств бюджетов и внебюджетных источников финансирования, расширения возможностей для участия физических и юридических лиц в размещении заказов и стимулирования такого участия, развития добросовестной конкуренции, совершенствования деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления в сфере размещения заказов, обеспечения гласности и прозрачности размещения заказов, предотвращения коррупции и других злоупотреблений в сфере размещения заказов», — цитирует закон Юрий Шаталин, менеджер по связям с общественностью компании «ИМПУЛЬС-ИВЦ». Вряд ли кто-то не согласится с такими целями.

По утверждению Ларисы Некрасовой, начальника отдела госзакупок Департамента государственного регулирования в экономике Минэкономразвития России, главные составляющие закона — это конкуренция и эффективные, справедливые торги. Закон, по ее словам, упорядочил способы размещения госзаказа и ввел некоторые новации, например аукционы. Согласно приведенным в октябре 2006 г. данным, за девять месяцев действия закона в целом увеличилось количество торгов, получена экономия бюджетных средств, на 9% уменьшилось количество гозакупок, размещенных без торгов. Представитель МЭРТ считает, что закон требует лишь корректировки.

Реальная история

В первое время после принятия закона многие неверно понимали некоторые его пункты. Так, один заказчик неправильно истолковал правила проведения аукциона. Представьте себе удивление участников, когда вместо пошагового СНИЖЕНИЯ цены, он стал играть на ПОВЫШЕНИЕ. Многие сначала даже подумали, что это шутка, розыгрыш: мол, попадетесь или нет. Потом поняли: никто не шутит. Попытались объяснить, что должно быть наоборот, но заказчик очень авторитетно заявил, что сам все прекрасно знает. Конечно, спустя некоторое время он признал свою ошибку.

Однако участники ИТ-рынка, как поставщики сложного оборудования, требующего наладки и дальнейшего сервисного обслуживания, отнеслись к заявлению об «экономии бюджетных средств скептически.

«Конечно, экономить народные деньги необходимо. Но целью данного закона должна быть оптимизация их расходования, а не минимизация, — считает Дмитрий Личкин, коммерческий директор ЗАО «ИВС-Сети» (Пермь). — Закон должен защитить госзаказчика от недобросовестных поставщиков (сейчас этого практически нет), а также сделать всё, чтобы оптимизировать послепродажные затраты на «железо», т. е. на эффективное применение купленного (ведь зачастую оборудование простаивает из-за невозможности потратить 1 тыс. рублей на его ремонт)».

Сейчас, как и два года назад, игроков ИТ-рынка в работе с госзаказчиками раздражает в первую очередь то, что благодаря 94-ФЗ любая ИЧП-компания может участвовать и победить, а все регалии, заработанные долгим кропотливым трудом (как с клиентами, так и с вендорами), уже не в счет. И никого не волнует, что с этим ИЧП заказчик после поставки должен будет решать проблемы, и порой очень серьезные. Сейчас «железо» купить можно, а вот кто потом будет его обслуживать? Этот самый ИЧП может победить с таким оборудованием, которое вендором просто не поддерживается в данном регионе, и в результате заказчику приходится тратить иногда огромные деньги на поддержку этого уникального «железа». Вот так «сминимизировали».

Одновременно с этим представители компаний отмечают низкую подготовку (а зачастую и полную безграмотность) чиновников, ответственных за составление требований конкурсов и аукционов. «Например, 20 школ области прислали свои пожелания на оборудование, — рассказывает Дмитрий Личкин. — По уму, чиновники должны поработать и сделать однообразную спецификацию для всех школ (чтобы не было винегрета). Но они себя этим не утруждают, как попросили — так и выставили в конкурс. Мы, конечно, номенклатуру «усреднили» и с этим предложением даже победили. Но потом из школы звонят и жалуются, что мы не то поставили, а в местном министерстве образования только руками разводят». Проще говоря, предложения, которые выносятся госзаказчиками, не всегда тщательно прорабатываются, что порой приводит к ошибочному определению условий исполнения заказа и потерям для поставщика-победителя. В коммерческих же структурах, по мнению представителей ИТ-компаний, на «закупках» товара работают более грамотные люди. Они или знают, что им нужно, или готовы прислушиваться к советам поставщиков. А вот в работе с госзаказом поставщики, согласно 94-ФЗ, не имеют права выступать в качестве консультантов.

Анекдот из Интернета

Встречаются несколько пофигистов.

Первый: Прикиньте, мужики, у меня тут машину украли, а мне — по фиг.

Второй: А у меня дом загородный сгорел, а мне — по фиг.

Третий: А я тут лекцию по новому 94-ФЗ читал. Слушатели налетели, стали бить ногами, кричать «Законодатель сволочь!».

Первый и второй: А ты что?

Третий: А что я? А ничего. Лежу, кровью истекаю, а мне — по фиг... Я же не законодатель.

«Старый закон давал ИТ-компаниям возможность участвовать в двухэтапном конкурсном отборе, — объясняет Дмитрий Герман, генеральный директор компании «ЛАНИТ-ДВ» (Владивосток). — На первом этапе мы предлагали грамотное техническое обоснование, на втором — на его основе рассчитывали цену. В случае признания нас победителями делали решение «под ключ»: осуществляли поставку и инсталляцию необходимого оборудования, пусконаладочные работы, сервисное обслуживание».

В новом же законе составление ТЗ — это обязанность заказчика. И «переговоры» с поставщиками о том, что «лучше взять», запрещены. Однако если речь идет о крупномасштабном проекте, то у заказчиков зачастую не хватает знаний, компетенции, ресурсов. «Поэтому мы часто вынуждены отказываться от участия в конкурсах, где ТЗ составлено так, что невозможно определить объемы будущих работ и составить ценовое предложение, — подводят итог в «ЛАНИТ-ДВ». — Кроме того, в последнее время, участвуя в аукционах, все чаще сталкиваемся с компаниями, которые предлагают цены ниже закупочных. А качественный ИТ-проект стоит денег. Поэтому интерес к работе с государством (когда приходится работать не просто в ноль, а даже в убыток себе) для нас частично утерян. Но мы продолжаем участвовать в конкурсах ради положительной рыночной репутации».

Тем не менее, судя по ответам наших респондентов, большинство из них считают, что закон, который регулировал бы отношения, связанные с госзакупками, был нужен.

Реальная история

На конкурсе, начальная цена работ в котором была равна примерно 30 млн. руб., один из участников указал ошибочную стоимость — 20 тыс. руб. Присутствовавший на вскрытии генеральный директор организации-участника (мужчина зрелых лет) не мог в течение пяти минут внятно прочитать эту цену. Ситуацию спасло то, что данное предложение не содержало ряда обязательных документов, да и все заявки были отклонены, а конкурс признан несостоявшимся. А то бы лучшему по цене поставщику :) пришлось делать проект за 20 тыс. руб.

«Необходимость принятия такого закона очевидна: государство экономит бюджет; компании-поставщики получают новые возможности для развития. С принятием 94-Ф3 у госзаказчика не осталось формальных поводов отклонить поставщика, теперь выбор происходит по таким критериям, как цена, качество, быстрота доставки предлагаемых товаров и услуг. Конечно, и сейчас есть те, кто при выборе поставщика обходит этот закон и продолжает работать, что называется, по старинке, но таких значительно меньше», — отмечает Илья Неустроев, руководитель отдела по работе с государственными заказчиками компании «Крона КС» (Екатеринбург).

Поддерживают это мнение и в компании «Синтез-Н» (Красноярск): «Закон был необходим для систематизации процедур подготовки и проведения аукционов, создания реестра недобросовестных поставщиков, для того, чтобы пакет конкурсной заявки формировался более аккуратно и внимательно. Основными целями разработки данного закона были эффективное расходование средств бюджетов и внебюджетных источников, а также совершенствование деятельности органов власти всех уровней, предотвращение коррупции».

При этом часть наших респондентов уверены, что необходимости в таком «скоропалительном» принятии этого закона не было. «Ну, предположим, 94-ФЗ возник не на пустом месте. До него немало проработал 97-ФЗ, призванный решать те же задачи, и ИТ-компании неплохо к нему приспособились», — комментирует свою точку зрения Владимир Смирнов, заместитель главного директора компании «Корис». К основным различиям двух законов он относит следующие:

• большая ориентация 97-ФЗ на поставочные конкурсы; для проведения конкурса на сложные проекты требовалось привлечение метода взвешенных оценок, который носил рекомендательный характер. 94-ФЗ эту методику нормативно закрепил, чем облегчил жизнь ИТ-сообществу;
• теперь нормативно закреплена возможность победы в конкурсе единственного прошедшего квалификацию участника, что изменило тактику игры — стало возможным проводить конкурсы типа «братская могила»;
• более тщательная проработка механизма «понуждения к заключению государственного контракта» (говоря юридическим языком).

«Самой главной целью, ставившейся перед 94-ФЗ, очевидно было снижение стоимости госконтрактов. По моему мнению, серьезных изменений в этом направлении по сравнению с 97-ФЗ не произошло. Тактические цели, делающие закон более адекватным к сложившимся реалиям, достигнуты: это уже упоминавшиеся метод взвешенных оценок и победа в конкурсе единственного участника», — заключает Смирнов.

Анекдот из Интернета

Чем более сердечен с вами секретарь конкурсной комиссии, тем больше шансов, что ваш конкурент уже получил этот заказ.

Соглашается с ним и Дмитрий Герман: «Главное, что планировалось достичь, — это развитие рынка, конкуренции, снижение цен. Что мы имеем на практике? Есть «страшные» слова для любого заказчика — экономия бюджетных средств. Провели торги, сэкономили деньги. Сразу возникают несколько вопросов, один из которых: как распорядиться сэкономленными деньгами, ведь в законе существуют ограничения на дополнительные закупки. Иногда этот вопросы задают проверяющие органы, мол, почему не совпали плановая сумма контракта и реальная, значит, плохо планировали».

Вы кто?

Термин «государственные закупки» в каждой стране интерпретируется по-своему. Обычно разделяются закупки за счет государственного бюджета на обеспечение жизнедеятельности и функционирования органов государственной власти (канцтовары, оргтехника, транспорт и т. п.) и закупки в целях обеспечения функций государства (оборона, безопасность, здравоохранение и т. д.). В любом случае из понятия «закупки для государственных нужд» исключаются товары (работы, услуги), приобретаемые с целью их дальнейшей перепродажи.

В России, по определению Анны Катамадзе, директора Департамента государственного регулирования в экономике Минэкономразвития России, государственными считаются закупки, осуществляемые на государственные и муниципальные нужды за счет средств бюджета и внебюджетных источников финансирования, находящихся в системе бюджета. Государственными и муниципальными заказчиками выступают органы государственной власти, органы местного самоуправления либо подведомственные им бюджетополучатели.

Анекдот из Интернета

Председатель конкурсной комиссии говорит ее членам:

«Извините, но мне кажется, что словосочетание «всякая хрень» не полностью отражает качество и детализацию проработки нашей конкурсной документации...»

Чем же отличаются эти заказчики от других корпоративных клиентов? Вот что считают по этому поводу наши респонденты.

«Работа с госзаказчиком отличается от работы с другими корпоративными клиентами прежде всего большей формализованностью отношений, но именно в этом мы видим основные плюсы, — считает Илья Неустроев. — Как правило, у госзаказчиков стандартные требования к документам, и вообще документооборот поставлен более четко, а система взаимоотношений с поставщиком более прозрачна».

Похожей точки зрения придерживаются и в компании «Синтез-Н»: «Работа с госзаказчиками, с одной стороны, — намного проще, т. к. проходит по определенной схеме. А с другой, работа по государственным контрактам по силам только стабильным, крупным компаниям. Условия конкурса и обязательства, накладываемые на поставщиков, очень жесткие: необходимо поставлять технику без предоплаты, в срок и в больших количествах; иметь развитую и отлаженную службу логистики и производственные мощности».

Стоит отметить, что, по мнению большинства наших респондентов, наличие единых, достаточно четко прописанных правил, которых обязаны придерживаться и поставщики, и заказчики (правила определены законом), — это один из плюсов работы с данными клиентами.

Кроме того, по мнению Юрия Шаталина, к плюсам работы с госзаказчиками можно отнести: более прозрачный механизм отбора лучшего поставщика (предложения); большую вероятность выигрыша по сравнению с коммерческой закупкой (при условии, что предложение действительно выгоднее, а конкурс проводится реально); возможность обжаловать принятое госзаказчиком решение в контролирующих органах (например, ФАС, Рособоронзаказ); госзаказчики, как правило, размещают в среднем более крупные заказы по сравнению с коммерческими организациями; госторги стимулируют поставщиков к лучшей организации производства вследствие высокой ответственности по госконтракту и необходимости минимизации себестоимости.

Но есть в этой работе и свои минусы. «Для нас госструктуры привлекательны в первую очередь масштабом своих закупок. Госзаказ — это выгодный контракт, обеспеченный платеж, — считает Дмитрий Герман. — Но победа в конкурсе не гарантирует рыночного успеха, а также финансовой стабильности». Руководитель «ЛАНИТ-ДВ» приводит пример, когда «продвинутые» заказчики стали прописывать следующее условие в контракте: «поставка по мере поступления денежных средств на счет заказчика»: «В апреле 2007 г. мы выиграли конкурс и подписали госконтракт с таким условием — «поставка с момента подписания контракта». А деньги получили лишь в сентябре. В итоге получается, что мы выдали беспроцентный кредит. Продавая товары и услуги государству, мы вынуждены соглашаться с такими «кабальными» формулировками, так как по новому закону условия контракта не подлежат изменению».

Реальная история

«Умный» заказчик (нач. АХО или бухгалтерии; ведь выделенных CIO у многих просто нет) или его внештатный друг-консультант выбрали для покупки копир или МФУ. Как выбирали? Зашли в Интернет и «поняли», что им нужно. Посмотрели на price.ru цену, составили требования и бюджет. Правильные поставщики просто не явились на конкурс, т. к. бюджет нереально низкий. А вот неправильные — выстроились в очередь. Кто-то из них выиграл, деньги народные получил.

Через некоторое время к нам звонок: «Помогите, выручайте, надо запустить машину». Ладно, сделаем! Приезжает наш сервисмен и видит аппарат без упаковки («не влезла в машину»), без пускового комплекта, без крышки стекла оригинала и без всякой возможности установить его на пол или на стол. Остается только руками развести: «Извиняй, любимый госзаказчик, полный недокомплект». Председатель конкурсной комиссии на этого своего начальника: «Как так?..» В ответ — тишина. «Где еще будем брать деньги?» Ведь условия контракта выполнены, реально выполнены! Но какие условия?!

Кроме того, госзаказчиков отличает меньшая (по сравнению с коммерческими структурами) заинтересованность в немедленном экономическом эффекте, но в то же время большее внимание к вопросам защиты конфиденциальных данных, а также сильно выраженная сезонность работ, возникающая из-за календарной привязки процедур принятия бюджета. Не стоит забывать и о том, что для повышения вероятности выигрыша поставщикам приходится значительно снижать цену, что ведет к снижению рентабельности бизнеса. А также о том, что все еще нередки госторги, где поставщик предопределен изначально, для других же участников такие торги оборачиваются пустой тратой времени и сил.

«Не возьму на себя смелость говорить, что с «госструктурами» работать труднее или легче, — рассуждает Владимир Смирнов. — Просто по-другому. Для стабильной ИТ-компании необходимо работать и там и там. По моей оценке, доля осваиваемых корпоративных ИТ-бюджетов госсектора в доходе ИТ-компании составляет 60–80%».

Анекдот из Интернета

«Элементарно, Ватсон! 94-ФЗ придумал профессор Мориарти, который очень не любит малооплачиваемых бюджетников и поэтому за их счет решил отвлечь общественность и Скотланд-ФАС от своих коррупционных дел!»

«Госсектор Приморского края для нашей компании — один из ключевых клиентов. Госзаказ — необходимая и эффективная вещь. На его долю приходится приблизительно 40–50% общего объема поставок вычислительного оборудования и около 30% решений в области комплексной системной интеграции, — считает Дмитрий Герман. — Но если до принятия закона № 94-ФЗ доля продаж нашей компании государственным клиентам перевешивала продажи коммерческим заказчикам, то с 2005 г. мы отмечаем перевес в сторону корпоративного сегмента».

Судя по ответам, которые были присланы в редакцию, несмотря на все недовольства новым законом, ИТ-компании не отказались от работы с государственными заказчиками, а кто-то даже увеличил долю этих клиентов в своем обороте.

«На долю госзаказчиков приходится 60–65% выручки нашей компании, — рассказывает Дмитрий Личкин. — И этот показатель за два последних года вырос примерно на 15%. Мы такой рост связываем с тем, что теперь бюджетные деньги «доходят» до регионов».

А вот в «Синтез-Н» главной причиной роста доли корпоративных заказчиков в обороте компании (с 40% в 2006 г. до 50% в 2007 г.) считают общее изменение взаимодействия госпредприятий с коммерческими организациями: «Конкурсы проводятся по упорядоченной четкой системе, а их условия стали максимально четкими и обоснованными».

Компании АСП (Екатеринбург) пришлось даже создать специализированный тендерный отдел. «Основные его клиенты — государственные структуры и крупные коммерческие предприятия, закупающие технику и реализующие проекты через тендеры с большим количеством конкурсной документации, сложными условиями и длительной предварительной подготовкой, — комментирует Максим Марьясов, руководитель тендерного отдела АСП. — Создание отдела было связано с постоянно увеличивающимися объемами продаж через конкурсы, что в свою очередь стало следствием вступления в силу федерального закона о госзакупках 94-ФЗ».

Кстати, компания АСП далеко не единственная, кому для работы в госсекторе пришлось создать специальный отдел. За прошедшие два года мне часто приходилось слышать, что в новых условиях количество документов, которые необходимо предоставить для участия в конкурсе, настолько возросло, что приходится выделять «специальных людей», занимающихся только сбором и проверкой этих документов на соответствие условиям, выдвигаемым заказчиком.

Изменились?

За прошедшие два года в закон вносилось множество исправлений и дополнений. По мнению Юрия Шаталина, основными можно считать следующие: уточнен состав конкурсной (аукционной) заявки, основания, по которым заявка может быть отклонена; однозначно определены особые закупки, где могут применяться специальные процедуры оценки (для нужд обороны страны, безопасности государства и обеспечения правопорядка); заказы на строительство, реконструкцию и капремонт, а также обслуживание вычислительной и оргтехники размещаются через аукцион (наиболее прозрачный способ закупки по сравнению с котировкой и конкурсом); более четко определены случаи, когда госзаказчик вправе устанавливать требования к квалификации, опыту, деловой репутации, ресурсам поставщика. А Максим Марьясов считает, что, несмотря на огромный список поправок, принципиальных отличий новой редакции от первой версии документа нет.

Анекдот из Интернета

Председатель конкурсной комиссии не присутствовал на вскрытии конвертов, но победитель, как обычно, был определен заранее. Идет заседание по подведению итогов.

Председатель: Проводим заседание по выбору победителя, компании Х то есть.

Секретарь: Иван Иванович, а компания Х не подала свою заявку на участие в конкурсе.

Председатель: А кого же мы тогда выбирать будем??? Я уже обещал директору...

И все же... «В самом начале закон был «сырой» и требовал доработок, — комментирует Илья Неустроев. — Так, например, нас не устраивало то, что однозначного толкования процесса закупок тех или иных товаров не было. После того как вышла вторая редакция закона, схема работы стала понятной: предлагаемые нами товары и услуги были переведены с закрытых конкурсов на открытый аукцион».

Поддерживает это мнение и Дмитрий Герман: «Для нас, как непосредственных участников процесса госзакупок, вначале закон оказался сложным для понимания и практического применения. Делали ошибки при подготовке документации. Но в новой редакции условия для заказчиков ужесточились, понуждают к большему законопослушанию. Все постоянно изучают таблицу штрафов, предусмотренную КОАП, меньше идут на нарушения».

Справедливости ради надо заметить, что есть те, кто считает, что «лучше бы не редактировали». «Сейчас стало еще хуже, — комментирует Дмитрий Личкин. — И поставщикам, и заказчику. Вообще исчезли требования к поставщику. Единственное, что необходимо предоставлять: ЕГРЮЛ, справка из налоговой — и все. Ну, еще лицензии на проводимые работы. Никакие наши сертификаты о компетенции, поддержка со стороны вендоров теперь не нужны. И это источник многих проблем».

Кому это «на руку»?

Увы, читая рассуждения наших респондентов, начинаешь думать, что хоть закон был нужен, реальной пользы от того, что его приняли, никому нет: ИТ-компаниям работать стало сложнее, заказчики не имеют возможности сотрудничать с компетентным поставщиком...

Реальная история

Один из госзаказчиков объявил в 2006 г. открытый конкурс по проектированию инженерных систем здания. Мы договорились об осмотре объекта с представителем заказчика, т. к. техническое описание было крайне скудным и подготовить заявку можно было лишь после тщательного изучения объекта. Каково же было наше удивление, когда, приехав на объект с представителем заказчика, мы обнаружили, что на объекте не то что проектные, но и монтажные работы идут полным ходом. Оказалось, что и проектировщик, и подрядчик уже определены.

Мы спросили представителей ИТ-рынка: а кто же выиграл в этой ситуации. И вот какие полярные ответы получили. От «положительных»: «Выиграли все, т. к. закон определил более четко условия, границы, а также меры по отстранению недобросовестных и неподготовленных участников» (так считают в компании «Синтез-Н»); «Все участники рынка только выиграли от применения нового закона. В том числе появился пласт специализированных организаций, помогающих госзаказчикам эффективно вести закупки. Возможно, 94-ФЗ помешал небольшому числу компаний, которые делали ставку в работе лишь на тесные связи с госорганами, но и они, видимо, перестраиваются на новый лад» (мнение Юрия Шаталина). До прямо противоположного от компании «ИВС-Сети»: «Думаю, что не выиграл никто, кроме всяких полуподвальных контор». Дмитрий Личкин разъясняет свою точку зрения: «Заказчик может оказаться в выигрыше, а может и нет. Например, проводился конкурс на поставку 500 ПК. Заказчик имел отрицательный опыт с продукцией одной известной фирмы и очень не хотел, чтобы она победила. А фирма эта выиграла! Причем с ценой процентов на 20 ниже ближайших конкурентов. Сколько было «слез», а ничего не сделаешь — все по закону. Тут никакие связи с заказчиком не помогут. Поставщики — тоже могут выиграть. Но только при условии, что при «прописывании» конкурса указали действительно уникальные характеристики своего товара, т. е. «отстроились» от конкурентов формальными требованиями к „железу“».

Но есть и более умеренные мнения. Такое, например: «Заказчики — однозначно выиграли, поскольку получили в руки более гибкий инструмент, — считает Владимир Смирнов. — Поставщики — остались «при своих», поскольку «железо» и ПО все равно будет куплено у них, так как новый закон на ТО применения тех или иных решений заметного влияния не оказал. Региональные компании — если и потеряли, то немного, а именно бонусы за участие в конкурсах в качестве «спарринг-партнеров». Крупные интеграторы федерального масштаба — пожалуй, приобрели выгоды в виде «отраженного света» от удовольствия заказчиков, экономии на бонусах спарринг-партнеров и экономии трудозатрат на помощь заказчикам в подготовке конкурсной документации».

Или такое: «Я думаю, что вопрос надо ставить не так: кто проиграл, а кто выиграл, — а скорее так: кому и что дал этот закон, — комментирует Илья Неустроев. — Теперь поставщики, независимо от того, начинающие они или давно работают на рынке, могут на равных участвовать в конкурсах и аукционах, объявляемых госзаказчиком. А заказчики могут существенно экономить средства, выделяемые им из государственного бюджета. Региональным компаниям этот закон дал солидное преимущество перед крупными московскими интеграторами: на аукционе должен присутствовать представитель компании, тогда как раньше было достаточно прислать пакет документов по почте».

* * *

Спустя девять месяцев после вступления 94-ФЗ в силу Михаил Евраев, начальник Управления по контролю и надзору в области недвижимости, локальных монополий и ЖКХ Федеральной антимонопольной службы (ФАС) России, привел следующие цифры.

ФАС ожидал, что минимальный ежегодный эффект от вступления в действие 94-ФЗ на федеральном, региональном и муниципальном уровнях составит 150 млрд. руб.

Это достижимо при реализации трех главных новаций закона: обязательном размещении информации на едином портале, ограничении предварительной квалификации в части требований к участникам торгов, введении аукционов и четкой регламентации определения победителя конкурса.

По словам Евраева, если консолидированный объем закупок на всех уровнях в РФ составляет 2,3 трлн. руб., то потенциальная экономия — в объеме 5–10 млрд. руб. А Анна Катамадзе сообщила, что «экономия бюджетных средств за первый год действия закона составила порядка 107 млрд. руб.».

О том, какую экономию принес второй год действия закона, пока не сообщалось.