Здравствуй, кризис, Новый год!

Неблагодарное это дело — писать статью о набирающем силу кризисе... В нынешних условиях невозможно предугадать, как сложится ситуация к моменту выхода номера из типографии. Сейчас вообще ничего невозможно предугадать и спрогнозировать...

Глядя на противоречащие друг другу оценки и прогнозы, сложно не согласиться с мнением научного руководителя ВШЭ Евгения Ясина: «Главная отличительная черта текущего момента — высокая неопределенность. И те заявления, которые звучат, делаются либо для успокоения общественного мнения, либо для демонстрации своей компетенции».

В первом полугодии, казалось бы, ничто не предвещало негативного сценария развития событий. По формальным макроэкономическим показателям российская экономика производила впечатление «железобетонной» — во II квартале среднегодовой рост составил 7,5%, по объему золотовалютных запасов страна занимала третье место в мире. Заоблачные цены на нефть устанавливали все новые и новые рекорды. Казалось, что ипотечный кризис, давно бушующий в США, на нашу экономику не повлияет. Более того, в начале мая, после избрания Дмитрия Медведева на пост президента, в нашу страну, казавшуюся «островком стабильности», хлынул новый поток инвестиций. Вряд ли тогда кто-то мог представить, что вскоре слово «кризис» войдет в десятку наиболее популярных запросов в «Яндексе»...

Хроника пикирующего рынка

Первые предвестники кризиса на российском фондовом рынке стали проявляться уже во второй половине мая, когда биржевые индексы прекратили рост и начали снижаться. Незначительно, но стабильно. По сути, индексы РТС и ММВБ следовали за сползающим индексом Доу-Джонса. Так продолжалось до второй половины июля, когда наш фондовый рынок стал проседать гораздо быстрее американского. По мнению ряда экспертов, это было вызвано политическими причинами. Так, во время конфликта акционеров ТНК-ВР глава компании не смог получить долгосрочную российскую визу. Англичанин уехал, заявив о преследовании со стороны властей. Буквально в день его отъезда премьер-министр обвинил в ценовых махинациях металлургическую компанию «Мечел» и пообещал «прислать доктора» к ее генеральному директору (акции компании тут же подешевели на 45%). Эти события привели к панике среди инвесторов и к существенным снижениям биржевых индексов. Но финальным толчком к обвалу российского фондового рынка стал военный конфликт в Южной Осетии, который сопровождался массовым бегством инвесторов из страны. По оценке экспертов, в первые дни после начала боевых действий акции российских компаний подешевели на 21 млрд. долл. Последующие политические события (признание независимости Южной Осетии и Абхазии, «визит» в Венесуэлу российских стратегических бомбардировщиков и т. п.) также сопровождались обвалами биржевых индексов.

В России, по оценке экспертов, насчитывается несколько сотен тысяч держателей акций. Абсолютное большинство россиян «страшно далеки» от котировок и индексов. Многим казалось, что финансовый кризис может затронуть лишь интересы олигархов и биржевых спекулянтов.

Однако отток средств инвесторов вел к снижению ликвидности банковского сектора, и кризис фондового рынка перерос в кризис ликвидности. Все это происходило на фоне существенного падения цен на экспортные товары, что еще больше усугубляло ситуацию на рынке. Так, по сравнению с июльским «пиком», к концу сентября нефть подешевела на 31%, никель — на 53%, медь — на 21%, алюминий — на 27%.

В октябре ситуация продолжала обостряться, этот месяц стал одним из худших в истории российского рынка. Так, в «черный понедельник», 6 октября, произошло очередное рекордное падение индекса РТС — на 19,1%. На лондонской бирже, где торги не останавливались, стоимость российских «голубых фишек» в это день упала на 30–50%. Обычным явлением стала приостановка торгов на РТС и ММВБ по предписаниям Федеральной службы по финансовым рынкам. Но это не особо помогло — по итогам октября российский фондовый рынок продемонстрировал худшие результаты среди всех рынков мира, индекс упал на 33,8%. В октябре был зафиксирован еще один «рекордный» показатель — цена нефти за месяц снизилась на 33%.

На этом фоне в конце октября Госдума утверждает федеральный бюджет на 2009 г., почти половину доходной части которого планируется получить за счет экспорта энергоносителей при средней стоимости российской нефти 95 долл. за баррель (к тому моменту ее цена упала ниже 60 долл.). При этом среднегодовой курс доллара в бюджете заложен в размере 24,7 руб. (почти на 3 руб. меньше, чем курс на конец октября).

Тем временем промышленные предприятия практически не могут получить кредиты для пополнения оборотных средств — ставки по кредитам доходят до заоблачных величин. Финансовый кризис перерастает в кризис реального сектора экономики. Замораживаются строительные проекты, останавливаются конвейеры на автозаводах, из-за падения спроса закрываются доменные печи на Новолипецком и Магнитогорском металлургических комбинатах (затраты на остановку и запуск каждой домны оцениваются в несколько миллионов долларов).

Самыми популярными «антикризисными мерами» в российских компаниях становятся сокращения затрат на маркетинг, ИТ и персонал. На предприятиях начались увольнения. По прогнозам экспертов, массовыми они могут стать к концу зимы. Согласно исследованию, проводившемуся «Деловой Россией» в ноябре, 37% опрошенных руководителей предприятий реального сектора сообщили, что намерены сократить от 20 до 50% персонала. Многие предприятия отправляют сотрудников в неоплачиваемый отпуск, сокращают рабочие недели, снижают зарплаты, задерживают их выплату. Только в ноябре задолженность предприятий по зарплатам выросла на 34,9%.

В сентябре рейтинговое агентство Standard&Poor’s изменило прогноз по суверенным рейтингам России с позитивного на стабильный, в октябре — со стабильного на негативный. Планку в 100 долл. за баррель цена нефти марки Urals преодолела в сентябре, 60 долл. — в октябре, а 5 декабря она опустилась до 35 долл., ниже самых пессимистических прогнозов.

Кто кому должен?

Специфическим и, пожалуй, наиболее негативным фактором в развитии кризиса в России является наличие громадного внешнего долга. Не государственного, а корпоративного. Государственный внешний долг постоянно сокращался, с начала этого года он снизился еще на 9%, до 47 млрд. долл. А совокупный внешний долг российских компаний и банков на начало октября достиг астрономической величины — 527,1 млрд. долл. При этом, по оценке экспертов, до 60% этого долга приходится на корпорации с государственным участием. Можно вспомнить, что в 1998 г., когда России пришлось объявить дефолт из-за того, что государство не могло расплатиться даже по процентам с зарубежных кредитов, наш внешний долг составлял «всего» 156 млрд. долл. Поражает, с какой «жадностью» квазигосударственные корпорации и финансовые структуры брали внешние займы — на начало 2005 г. корпоративный внешний долг составлял немногим более 100 млрд. долл., к середине 2006 г. перевалил за 200 млрд., к середине 2007 г. приблизился к 350 млрд., а к октябрю этого года превысил 527 млрд. долл. Условно говоря, многие российские заемщики действовали по довольно простой схеме — скупали на рынке акции, получали под их залог недорогие внешние кредиты, на которые скупали новые акции, вновь получали кредиты, и так далее, по кругу. Внешние корпоративные долги росли как на дрожжах, несмотря на громадный приток нефтедолларов в страну. Примерно теми же темпами росло число российских миллиардеров в мировом рейтинге Forbes (в 2008 г. по этому показателю наша страна вышла на «почетное» второе место).

Долги, как известно, нужно отдавать. При этом в среднесрочной перспективе уже не стоит, как прежде, рассчитывать на их рефинансирование — в условиях глобального кризиса ликвидности получить новые внешние кредиты на более-менее сносных условиях под залог обесценивающихся акций практически невозможно. Согласно данным Центробанка, опубликованным 10 октября, до конца 2009 г. российские корпорации и банки должны выплатить иностранным кредиторам 163,2 млрд. долл. (с учетом процентов).

Недорогие внешние кредиты брались в основном под залог акций (сделки РЕПО), и многие российские заемщики столкнулись с серьезной проблемой — margin call (требование внести деньги или дополнительное обеспечение по кредитам, выданным под залог ценных бумаг или других активов, когда стоимость этих активов снижается). Если не удается оперативно решить этот вопрос, а стоимость заложенного пакета акций существенно падает, то автоматически включается механизм принудительной продажи — банк-кредитор продает акции по рыночной (в смысле — бросовой) цене. Таким образом, теоретически «с молотка» за бесценок могут уйти крупнейшие российские предприятия. Безусловно, в этой ситуации государство не может оставаться в стороне. «Все ресурсы, накопленные страной, сейчас преимущественно направляются на поддержку крупных собственников, на сохранение того, чем они владеют», — считает депутат Госдумы Оксана Дмитриева.

Государственные рецепты «спасения утопающих»

Для поддержания ликвидности банковской системы был значительно увеличен лимит размещения временно свободных средств федерального бюджета на депозитах системообразующих банков. В августе Минфин перевел им 166 млрд. руб., в сентябре — 763 млрд. руб. Общий объем размещения бюджетных средств был увеличен до 1,5 трлн. руб. Кроме того, дважды снижались нормативы обязательных резервов, в сентябре Центробанком были высвобождены 300 млрд. руб., в октябре — еще 70 млрд. руб.

В октябре принято решение разместить во Внешэкономбанке 450 млрд. руб. из Фонда национального благосостояния сроком на 11 лет под 7% годовых. Из них до 200 млрд. руб. может получить банк ВТБ, до 25 млрд. руб. — Россельхозбанк, до 225 млрд. руб. — другие российские банки. Центробанк РФ предоставляет Сбербанку кредит без обеспечения на 500 млрд. руб. сроком на 11 лет под 8% годовых. Кроме того, Центробанк размещает во Внешэкономбанке 50 млрд. долл. из золотовалютных резервов для рефинансирования внешних долгов банков и компаний (фактически для спасения их от margin call). К началу декабря терпящие бедствие банки и компании подали во Внешэкономбанк заявки на предоставление кредитов на общую сумму 78 млрд. долл., но было одобрено выделение 9,8 млрд. долл. Как сообщил глава Внешэкономбанка, ряд заявок от банков и компаний был отклонен, поскольку «их проблемные активы не несут в себе угрозу стабильности какому-либо из секторов экономики и не грозят утратой стратегических активов России».

Владимир Путин озвучил ряд дополнительных мер по поддержке экономики и финансового сектора. В их числе снижение налога на прибыль с 24 до 20%, возможность снижения регионами единого налога для малого бизнеса с 15 до 5%, снижение налогов на «нефтянку», субсидирование процентных ставок. Пакет объявленных премьером налоговых мер Минфин оценил в 557 млрд. руб.

За три месяца, с сентября по ноябрь включительно, государственные резервы (золотовалютные резервы Центробанка, резервный фонд и фонд национального благосостояния) сократились почти на 20% (на 106,5 млрд. долл.). Только за сентябрь и октябрь Центробанк потратил 57,5 млрд. долл., чтобы, как было обещано правительством, не допустить резкой девальвации курса рубля. Тем временем некоторые коммерческие банки, получающие государственные деньги для кредитования предприятий, не спешат этого делать. Ведь их можно конвертировать в дорожающую валюту — доллар за два месяца вырос на 20%. Бизнес есть бизнес...

Чтобы поддержать потерявших работу, с 1 января 2009 г. повышается пособие по безработице — с 3,4 тыс. до 4,9 тыс. руб. На выплату пособий в следующем году будет направлено 30 млрд. руб. Кроме того, Федеральной службе занятости обещано до 50 млрд. руб. на переподготовку безработных.

«Общие суммарные затраты России на борьбу с финансовым кризисом по состоянию на 10 ноября можно оценить в 6 трлн. руб., что составляет 13,9% ВВП (2008 г.)», — утверждается в докладе «Россия и мир против финансового кризиса», подготовленном департаментом стратегического анализа аудиторско-консалтинговой компании ФБК.

«Меры по стимулированию экономического роста, в пожарном порядке принимаемые правительством, должны сыграть положительную роль еще в первом полугодии 2009 г., — считает Василий Мочар, заместитель директора аналитической компании ITResearch. — Вместе с тем резким диссонансом выглядит повышение ставки рефинансирования до 13%, что существенно повышает стоимость и так не дешевых кредитов. Можно только надеяться, что последняя мера является кратковременной и вводится только до конца года, чтобы удержать плановые уровни инфляции».

«Эй, вы там, наверху...»

В последние годы много говорилось о необходимости диверсификации экономики, но в действительности для развития инновационных отраслей не делалось практически ничего. При громадном притоке нефтедолларов чиновникам отлично жилось и без диверсификации, инерционная и коррумпированная бюрократическая система препятствовала любым переменам. Экономика все больше и больше впадала в зависимость от экспорта сырья, и именно это в конечном итоге привело к плачевным результатам.

«Цены на традиционные товары российского экспорта подвержены существенным конъюнктурным колебаниям. И при этом мы пока крайне слабо представлены на динамичных рынках наукоемкой, высокотехнологичной продукции. Замечу — не только на внешнем, но и на собственном даже, на внутреннем рынке страны», — сетовал Владимир Путин, выступая в мае с программной речью перед депутатами Госдумы в качестве кандидата в премьер-министры. Но в этом же докладе он заявил о твердом намерении снизить налоговую нагрузку на нефтегазовый сектор (при том что стоимость нефти приближалась тогда к 140 долл. за баррель). В то же самое время закон о специальном режиме налогообложения для инновационных компаний, принятие которого ожидалось еще в мае, вновь отложен в «долгий ящик» (в первом чтении он был принят более года назад). А в нынешней ситуации Госдуме явно не до него. Более того, в начале октября правительство одобрило идею уменьшить расходы федерального бюджета по выплате пенсий, увеличив ставки обязательных социальных выплат. С 2010 г. вместо действующей в настоящее время регрессивной шкалы ЕСН (26% с годовой зарплаты до 280 тыс. руб., 10% — до 600 тыс. руб. и 2% — свыше этой суммы) планируется ввести единую ставку страховых взносов — 34%. Это крайне негативно отразится на бизнесе тех компаний (в том числе ИТ), в которых расходы на зарплату составляют значительную часть всех издержек.

Государство демонстрировало попытки содействовать развитию ИКТ и других высокотехнологичных отраслей. Но все эти благие намерения не принесли ощутимых результатов. Прошедшие в мае структурные и кадровые преобразования в новом кабинете министров снова показали, что развитие ИКТ вряд ли входит в число приоритетных направлений работы правительства. Министерство информационных технологий и связи было преобразовано в Министерство связи и массовых коммуникаций, а на место Леонида Реймана, возглавлявшего Минсвязи с 1999 г., пришел «гуманитарий» Игорь Щеголев. Функция поддержки высоких технологий практически выпала из сферы внимания министерства, да и правительства в целом.

В начале октября на форуме «Петербургский диалог» депутат Госдумы, председатель комитета по технологическому развитию Илья Пономарев спросил президента, кто в правительстве или администрации отвечает за инновации и высокие технологии и кому именно можно передать рекомендации экспертов. Дмитрий Медведев фактически признал, что это направление никто не курирует: «Я отвечаю, передавайте мне».

Похоже, что спустя полгода после выборов президента и формирования нового правительства эта ненормальная ситуация наконец начинает сдвигаться с мертвой точки. В начале ноября Медведев подписал указ о создании совета по развитию информационного общества. Это совещательный орган при президенте, в состав которого вошли 33 высокопоставленных чиновника. Примечательно, что в их числе на только главы Минкомсвязи, Минобрнауки, Минэкономразвития и РАН, но и вице-премьеры Алексей Кудрин и Сергей Иванов, а также руководители ФСБ, МВД и Минобороны. Президент лично будет руководить новым органом, заседания которого планируется проводить не реже одного раза в полгода. Кроме того, для решения текущих вопросов сформирован президиум из 13 человек, который возглавил руководитель администрации президента Сергей Нарышкин. Секретарем совета назначен советник президента, экс-министр Леонид Рейман. Он же возглавит экспертно-консультативную группу, действующую на постоянной основе. Ожидается, что первое заседание совета состоится до конца 2008 г.

Илья Пономарев надеется, что совет по развитию информационного общества возьмет на себя роль координирующего звена и позволит преодолеть межведомственную разобщенность. По его мнению, в настоящее время ответственность за инновационное развитие распылена между четырьмя ведомствами, каждое из которых курирует узкий круг «своих» вопросов: Минкомсвязи, Минобразования, Минэкономразвития и Минпромэнерго. Кроме того, как считает депутат, должно ускориться согласование законопроектов, над которыми работает возглавляемый им подкомитет по технологическому развитию.

Не исключено, что и Минкомсвязи более плотно займется проблемами ИТ-индустрии. В конце ноября пресс-служба министерства сообщила, что директором департамента государственной политики в области информатизации и ИТ назначен Артем Ермолаев. Этот департамент был образован относительно недавно — в июле 2008 г., а в сентябре его прежний руководитель подал заявление об увольнении. До прихода в Минкомсвязь Артем Ермолаев работал в компании Step Logic, специализирующейся на системной интеграции, а также в представительстве Cisco Systems.

«Кошмара» не будет?

По мнению Ильи Пономарева, на состояние ИТ-индустрии кризис повлияет в меньшей степени, поскольку она не так сильно зависит от кредитных ресурсов и других привлеченных средств. «Кризис скорее поможет ей нарастить свой относительный вес в экономике», — считает депутат. Тем не менее ситуация в отрасли напрямую зависит от благополучия заказчиков, и в условиях экономического кризиса стоит ожидать снижения спроса на ИТ.

Два с половиной года назад аналитический центр REAL-IT Лиги независимых экспертов в области ИТ (ЛИНЭКС) представил пять возможных сценариев развития российского ИТ-рынка: «Эльдорадо», «На всех не хватит», «Новый курс», «Кошмар» и «Утопия» (см. CRN/RE № 17/2006). Реализация того или иного сценария, по мнению экспертов, определяется двумя мегафакторами: «Цена на энергоносители» и «Экономический и институциональный режим в России». В 2006 г. авторы исследования считали актуальными сценарии «Эльдорадо», «На всех не хватит» и «Новый курс». В первом случае цены на энергоносители растут, институциональный режим — антимодернизация (корпоративное управление государством в целях извлечения максимальной выгоды от использования природных ресурсов); во втором — цены на энергоносители стабилизировались или падают, режим тот же; в третьем — цены не растут, режим — национальная модернизация.

По мнению руководителя аналитического центра REAL-IT Василия Бурова, в настоящее время реализовался сценарий «На всех не хватит». «Перейдет ли он в «Кошмар» — зависит в первую очередь от возможного ухудшения внешней экономической конъюнктуры и действий в этих условиях властей и бизнеса, — считает эксперт. — Мне кажется, что такое вряд ли случится. Но вот ситуация «На всех не хватит» может продлиться достаточно долго».

По данным ЛИНЭКС, темпы роста ИТ-рынка падали на протяжении всего 2008 г. Хотя в целом рынок продолжает расти уже 35 кварталов подряд, но в этом году наблюдается плавное замедление темпов квартального роста по отношению к тем же кварталам 2007 г. Так, в I квартале объем рынка увеличился на 27%, во II — на 21%, в III — на 13%. Сильнее всего замедлились темпы роста в сегменте компьютерного оборудования — они составляли соответственно 19, 15 и 9%. «В IV квартале мы ожидаем увидеть еще худшие результаты», — добавляет Василий Буров.

По предварительным оценкам ЛИНЭКС, прогнозный объем российского ИТ-рынка в 2008 г. составит 27,2 млрд. долл. Из них на сегмент компьютерного оборудования придется 18 млрд. долл., на ПО — 3,5 млрд. долл., на ИТ-услуги — 5,7 млрд. долл. В ЛИНЭКС говорят о трех возможных сценариях развития ИТ-рынка в следующем году: «пессимистичном», «оптимистичном» и «вероятном» (они составлены по итогам III квартала 2008 г.). При этом, как отмечает Василий Буров, на «оптимистичный» прогноз ставку делать не стоит. Согласно «вероятному» сценарию, по итогам 2009 г. сегмент компьютерного оборудования вырастет на 3%, ПО — на 7%, ИТ-услуг — на 11%. «Пессимистичный» прогноз предполагает падение продаж оборудования и ПО (соответственно на 10 и 5%), при этом объем сегмента ИТ-услуг сохранится на уровне 2008 г.

«В 2009 г. российский ИТ-рынок будет чувствовать себя не лучшим образом, но и провала мы не ожидаем, — говорит Василий Мочар. — Скорее всего, нам пока придется забыть о темпах роста в 20+%, но следующий год, скорее всего, будет даже несколько лучше 2008-го. Дело в том, что несмотря на то, что о кризисе заговорили только к концу года, он реально начался еще в самом начале: с политических рисков, связанных с возможной сменой правящей группы. Кроме того, не следует забывать, что первый масштабный спад на фондовых рынках прошел еще в начале года. Кроме того, те же строители столкнулись с ростом стоимости материалов также достаточно давно, следствием чего стало масштабное падение объемов строительства».

Исполнительный директор АПКИТ Николай Комлев считает, что в последнем квартале 2008 г. может произойти сокращение некоторых секторов рынка на 10—20% по сравнению с тем же периодом прошлого года. В частности, могут упасть продажи массовых продуктов.

Деньги решают все?

Пожалуй, сложно назвать отрасль, которая в нынешних условиях не нуждалась бы в государственной поддержке. В первую очередь — в финансовой. В длинную очередь за деньгами (то есть за кредитами госбанков) для рефинансирования долгов и для сохранения оборотных средств выстраиваются нефтяники, металлурги, автостроители, строители, ретейлеры и т. д. Стоит ли в этой ситуации ИТ-компаниям рассчитывать на целевую финансовую поддержку со стороны государства? Нужна она отрасли?

«Она была бы полезной компаниям, работающим на некоторых сегментах рынка. Например, многим дистрибьюторам и системным интеграторам, — говорит Николай Комлев. — В то же время хотелось бы надеяться, что правительство не свернет госпрограммы информатизации и проекты, связанные с расширением применения ИКТ». Такую же точку зрения высказывает и Илья Пономарев: «Поддержка со стороны государства позволит смягчить проблему ликвидности, которая не обошла стороной и ряд крупных ИТ-компаний. Я согласен с мнением, что один из лучших способов поддержать ИТ-рынок — не сокращать госпрограммы по информатизации. Не менее важно законодательно оформить введение налогового спецрежима для высокотехнологичных компаний, которое до сих пор блокируется Минфином».

«Поддержка государства была бы для ИТ-отрасли гораздо более обоснованной, чем, скажем, поддержка «бедных» нефтепромышленников, — считает Василий Буров. — Другое дело, как именно она будет реализована, если состоится. Мне не кажется правильным просто раздать деньги самым крупным компаниям». Хотя он и не исключает, что придется прибегнуть и к этому: «Ориентация лидеров рынка на госзаказ привела к тому, что из значимого заказчика государство стало основным. И вливание в них оборотных средств в условиях кризиса ликвидности поможет выполнению контрактов с этим самым заказчиком». Но такая мера, по мнению эксперта, не будет способствовать реальному развитию рынка. «Гораздо эффективнее стало бы стимулировать развитие отрасли в рамках глобального рынка — она со временем могла бы начать компенсировать недостаток поступлений от торговли сырьем».

Пока что известно лишь об одном случае, когда ИТ-компания получила во Внешэкономбанке деньги для спасения от margin call. В конце ноября концерну «Ситроникс» было выделено 230 млн. долл. для рефинансирования кредитов, взятых в Dresdner Bank AG.

О новом и «хорошо забытом старом»

В середине ноября состоялось общее собрание АПКИТ. На нем выступил Леонид Рейман уже в качестве секретаря недавно созданного при президенте совета по развитию информационного общества. Он заявил, что в условиях кризиса ИТ-компании остро нуждаются в господдержке: «Мы часто слышали мнение, что незачем отдельно поддерживать отрасль, так как темпы ее развития значительно выше, чем в других секторах экономики. Но сегодня такой подход приведет к тому, что мы рискуем потерять достижения последних лет и возвратиться на исходные позиции конца 90-х годов».

Леонид Рейман согласен с тем, что инициатива правительства по увеличению ставки социальных налоговых отчислений до 34% губительно скажется на ИТ-компаниях и прежде всего — на разработчиках ПО: «В этой отрасли фонд заработной платы составляет до 70% от всех издержек. В итоге эта мера приведет к тому, что компании снова начнут уходить «в тень» или переводить центры прибыли в страны с более благоприятной системой налогообложения». Он считает, что необходимо активизировать процесс введения специального налогового режима для ИТ-компаний. «При этом речь должна идти не только об экспортно-ориентированных компаниях, но и о работающих на внутренний рынок», — подчеркнул Леонид Рейман. Похоже, что с этим согласен и вице-премьер Сергей Иванов. «Эта отрасль специфична, там все в зарплату. Они просто уедут из страны. Необходимо как-то сдемпфировать проблему в этой сфере», — заявил он на октябрьском заседании правительственной комиссии по транспорту и связи.

По мнению Леонида Реймана, механизмом кредитования за счет активов государственных банков было бы целесообразно воспользоваться не только нефтяникам, банкирам и т. п., но и ИТ-компаниям. «Для этого нужно провести анализ финансовых потребностей и представить соответствующие предложения в администрацию президента», — добавил он. Кроме того, Леонид Рейман считает необходимым рассмотреть вопрос «введения протекционистской политики в отношении российских ИТ-компаний», которая должна касаться как госзаказа на отечественные ИТ-продукты, так и поддержки российских разработчиков на внешнем рынке.

По мнению Николая Комлева, предложения Леонида Реймана свидетельствуют о том, что он хорошо информирован о проблемах отрасли и намерен активно содействовать ее развитию.

Илья Пономарев предлагает еще несколько антикризисных мер для ИТ-отрасли. По сути, он вспоминает о «хорошо забытых старых» инициативах. Это создание федерального агентства по экспорту высоких технологий (как ни странно, поручение президента о создании агентства по поддержке экспорта в сфере ИТ, которое поступило в правительство еще летом 2006 г., так и не было выполнено). Кроме того, по мнению депутата, следует ускорить реализацию программы развития технопарков, которая резко затормозилась после весенней реорганизации правительства. Не менее важно как можно скорее наконец «запустить» работу «многострадального» инвестиционного фонда «Росинфокоминвест». Можно вспомнить, что распоряжение президента о его создании еще в июне 2005 г. было направлено в правительство и одобрено в августе 2006 г. Однако решение об учреждении ОАО «Росинфокоминвест» было принято лишь в октябре прошлого года. Государство уже внесло в этот фонд свои 50% (1,45 млрд. руб.), а частные инвесторы в нынешних условиях вкладывать в него свои средства, естественно, не торопятся. Без привлечения частных инвестиций фонд не может начать работу, и государственные деньги, уже давно выделенные для развития ИКТ-отрасли, попросту «зависают». Эту проблему Илья Пономарев предлагает решить за счет привлечения в «Росинфокоминвест» средств какого-либо госбанка.

«Да не оскудеет бюджет...»

Многие участники ИТ-рынка, не отрицая необходимости структурной господдержки отрасли, в ближайшей перспективе все же больше надеются на конкретные госзаказы и тендеры по информатизации госструктур. Действительно, рост отрасли во многом был обусловлен увеличением бюджетных расходов на ИТ-проекты. По оценкам экспертов, госзаказы формируют до 20–23% рынка. В 2007 г., по данным Мининформсвязи, государство израсходовало на ИКТ 124 млрд. руб. (из них около 70 млрд. руб. приходится на федеральные органы власти, субъекты РФ потратили 15 млрд. руб.), это примерно в полтора раза больше, чем годом раньше. В этом году, по словам заместителя министра связи и массовых коммуникаций Дмитрия Северова, госрасходы на ИКТ составили примерно 200 млрд. руб.

Меньше всего в следующем году пострадают те ИТ-компании, которые ориентированы на работу с госструктурами, — такое мнение высказывают большинство участников рынка. Но в условиях обострения кризиса государство будет вынуждено решать массу других неотложных задач, и для этого потребуются значительные ресурсы.

«Россия достаточно сильна для того, чтобы не отказываться от наиболее существенных инвестиционных программ, которые мы уже запустили, они будут реализовываться, несмотря на известные трудности, — заявил Владимир Путин в конце октября. — Но при этом необходимо обязательно еще раз оценить их эффективность и скорректировать финансовые параметры». По мнению экспертов, эти слова фактически означают признание необходимости пересмотра госбюджета и сокращения расходов. Стоит ли ожидать снижения финансирования и замораживания ИТ-проектов в госструктурах? Сегодня, пожалуй, никто не может ответить на этот вопрос.

«Если исходить из необходимости реализации приоритетов развития страны («Стратегия 2020»), заявленных президентом, то сокращение госрасходов на ИТ никак не вписывается в эту логику. Надеюсь, этого не произойдет», — предполагает Илья Пономарев. Напротив, Василий Буров считает это вполне возможно: «Почти все эксперты в один голос утверждают, что в принятом виде бюджет нереален даже в нынешней конъюнктуре сырьевых рынков. А если она ухудшится? Тогда государство просто вынуждено будет резать свои расходы, и вряд ли такими статьями будут расходы на армию или госаппарат. А вот на ИТ — запросто». По мнению Николая Комлева, если финансовые трудности будут продолжаться, то похолодания в этой сфере не избежать: «Вероятно, это сокращение будет не столько объявлено, сколько произойдет по факту под различными предлогами».

Пока что, несмотря на кризис, государство продолжает объявлять о новых масштабных ИТ-проектах. Так, в октябре стало известно, что Минздравсоцразвития планирует внедрить федеральную систему сбора, учета и обработки данных о пациентах. К 2011 г. к ней должно быть подключено более 13 тыс. учреждений, в том числе 2,4 тыс. поликлиник и 5,3 тыс. стационаров. Обработка данных будет производиться в одном федеральном и 86 региональных ЦОДах. Финансирование трехлетнего проекта оценивается в 13,9 млрд. руб., из них 4,25 млрд. руб. предполагается выделить в 2009 г.

* * *

«По одной версии — мы уже дна достигли, а по другой — до него так далеко, что голова закружится падать», — сообщил первый заместитель главы администрации президента Владислав Сурков на форуме «Стратегия-2020», сославшись на экономических экспертов.

В условиях полной неопределенности с абсолютной уверенностью можно утверждать лишь одно — через несколько дней наступит долгожданный Новый год.

Традиционный предновогодний шопинг в этом году будет иметь свои специфические особенности. Так, похоже, розничные продавцы компьютерной техники окажутся весьма разочарованы объемами декабрьских продаж. По прогнозам аналитиков Ситибанка, они увеличатся не более чем на 10% по сравнению со среднемесячным значением за год. При этом по сравнению с декабрем прошлого года ожидается серьезное падение — на уровне 50%. По данным аналитиков Ситибанка, за период с августа по ноябрь снижение спроса наиболее сильно затронуло именно эту категорию товаров (спад составил от 48 до 63% по сравнению с соответствующими месяцами прошлого года).