С одной стороны, нам есть с чего начинать. В России уже существует миллиардная софтверная индустрия. Для меня показательной стала прошедшая в этом году в Подмосковье конференция ISDEF, в которой приняли участие около 400 представителей компаний-разработчиков. Там я увидел множество фирм, готовых привлекать внешние инвестиции. Их объемы продаж уже достигают миллионов долларов. Объем экспорта ПО и услуг в этом году превысит 600 млн. долл. По моим оценкам, только в области freeware это не менее 200 млн. долл.
С другой стороны, в стране начала формироваться система потребления отечественной hi-tech-продукции, и в результате на рынке появился неудовлетворенный спрос.
Развитие наиболее благополучных отраслей экономики России диктует необходимость разработки все новых и новых hi-tech-продуктов. Отражение этого процесса можно было наблюдать на Российской венчурной ярмарке (Venture Fair). Там было представлено довольно много фирм, работающих для телекоммуникационного и нефтегазового секторов. Например, предлагались интересные решения по биллингу и системам безопасности, а также решения, связанные с добычей и переработкой, созданием новых материалов.
В банковском секторе ситуация скорее противоположная, хотя он и является одним из самых развитых в стране. Сложившаяся в этом секторе ситуация дает повод предположить, что банковский бизнес вряд ли станет основой для рождения венчурного движения.
В то же время спрос на отдельные решения, прежде всего в нефтегазовом и телекоммуникационном секторе, рождает и спрос на компании, которые эти решения могут создавать и поставлять. Покупателями этих компаний могут стать, в частности, сырьевые или телекоммуникационные холдинги. Условно говоря, для «Ростелекома» хорошим решением может стать приобретение компании за 20—30 млн. долл., если ее продукт может обеспечить холдингу значительный прирост капитала. На мой взгляд, в России сложились все предпосылки для появления отраслевых стратегических инвесторов, заинтересованных в поглощении hi-tech-компаний.
Потенциальная возможность такого развития событий делает Россию привлекательной и для венчурного капитала, который в таких отраслевых стратегических инвесторах может увидеть возможность последующей реализации приобретаемых сейчас hi-tech-активов. И это может привести к увеличению венчурного инвестирования в компании на ранних стадиях развития. Появление этой новой категории инвесторов важно, поскольку сейчас так называемый венчурный капитал на российском рынке (Delta, Baring Vostok и др.) ориентирован на инвестиции в компании на поздних стадиях и, как правило, не из hi-tech-индустрии, поскольку эта отрасль предъявляет особые требования к инвестору.
Сильным стимулом повышения привлекательности России для венчурного капитала можно считать образование кластеров. Кластером (это понятие для нас пока новое) принято называть группу взаимосвязанных компаний и институтов, работающих в одном секторе экономики, как правило, расположенных в одной географической зоне. Благодаря активности таких компаний, как Intel и отчасти Motorola, а также некоторых других, в России уже фактически сформированы четыре таких кластера: в Москве, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге и Новосибирске. Активность Intel, которая начала скупать наши компании, безусловно играет положительную роль. Формируется некий рынок, который способствует развитию нового класса предпринимателей, с одной стороны, и, с другой, содействует формированию стратегических инвесторов. Тем самым будет повышаться качество капитала, привлекаемого российскими hi-tech компаниями.
Уже доказано, что отечественные компании могут привлекать западные инвестиции. Свежи в памяти примеры Cybiko, ABBYY, «Яндекса», TrustWorks. Недавние (после TechTour 2004) венчурные инвестиции в такие компании, как Acronis, SJLabs и некоторые другие дают основание надеяться на новые «истории успеха», подобные успеху компании Aelita, которая не только получила венчурные деньги, но и была продана за 130 млн. долл. Объектами «охоты» со стороны ведущих западных венчурных инвесторов стали компании SW-Soft и Elvees со своими пионерскими разработками.
Но в целом качество привлекаемого инвестиционного капитала, на мой взгляд, низкое. Сейчас необходимо, чтобы в одну или несколько наших компаний вложились венчурные инвесторы первого эшелона. Это как в моде — стоит кому-нибудь из них вложить деньги в российский hi-tech, как тут же подтянутся другие инвесторы, а если сделка закончится большим успехом, тогда точно каждому захочется его повторить.
Хотя интерес к инвестициям в российские компании будет возрастать, тенденция вывода компаний за пределы страны сохранится. Россия, на мой взгляд, пойдет по израильской модели: головные офисы компаний будут располагаться за пределами страны, и именно в эти иностранные структуры будут осуществляться инвестиции. Дело в том, что инвесторы предпочитают вкладывать средства в компании, которые могут полностью контролировать, а это значит, в те, которые расположены недалеко.
Тенденция вывода ИТ-компаний сохранится в течение нескольких ближайших лет, пока мы не докажем, что оставаясь в России, компания тоже может развиваться, а венчурные инвесторы могут зарабатывать на своих инвестициях. В Израиле, который можно считать наиболее подходящим примером для нашей страны, поскольку там также основной акцент делается на интеллект, прошло от 5 до 8 лет, прежде чем головные офисы местных hi-tech-компаний стали оставаться на родине и размещать свои акции на местных и зарубежных фондовых биржах.
